– Тебе бы отдохнуть, выглядишь устало, – говорит он мне, когда поправляю подушку и покрывало, а внутри неприятно скребет. И без него знаю, что не с подиума сошла, видела отражение в зеркале, которое висит на входе. – Можешь лечь здесь или на диване внизу, если не хочешь заразить дочку.

– Я останусь. – Не могу представить, что лишусь единственной спасительной преграды, отделяющей меня от вселенной Дыма. Я про дверь. – Уверена, что просто заработалась и сильно устала. А если это все-таки ангина… ну, у меня раньше часто бывала. Она же не передается воздушно-капельным путем. Просто нельзя есть с одной ложки и целоваться.

Да, сначала говорю, потом думаю. Хорошо, что я бледная как смерть, хоть краснеть перед ним не буду снова.

– А Лиса, – судорожно продолжаю я, чтобы забыл мой бред, – она испугается, если не найдет меня. В незнакомой обстановке.

– Как скажешь, – он легко соглашается и отходит к двери. – Внизу таблетки есть. Жаропонижающие взял и от горла. Ну, что посоветовали в аптеке. Я оставлю их на столе, вдруг что-то понадобится.

– Спасибо. Пока воспользуюсь твоим советом и посплю, – отвечаю, пожалуй, слишком бодро и сдуваюсь сразу после фразы.

– Сладких снов, Юна, – не отрывая глаз от меня, желает он. А как только Дым скрывается за дверью, я забираюсь под одеяло и выключаю ночник. Почему-то уверена, что дрожу не из-за температуры. С этими мыслями и уплываю в царство снов, где крепко обнимаю облака. И приснится же.

Глаза я открываю в один момент – в комнате душно. Я откидываю одеяло, потому что спина взмокла. Проверяю часы – за полночь, проверяю Лису – та по-прежнему спит. Редкое везение, но я уже предвкушаю, как завтра встанет с петухами и будет выдавать кульбиты на кровати.

Мне бы снова лечь, так было бы разумнее, но я встаю. Очень отдаленно слышу голос Дыма, на который плыву.

Тихо, на цыпочках подкравшись к лестнице, я застаю Феда на кухне. Точнее, его тень. Зато теперь убеждаюсь, что он говорит с кем-то по телефону. На громкой, но негромко, я услышала лишь потому, что за несколько лет с Лисой настроилась на ультразвук.

– Нет, идите без меня. Вы хотели попасть в «Нору», я все устроил, в чем претензии?

– Дым, без тебя какой смысл? Не у нас день рождения, тем более почти юбилей! Даже Дэн пришел, а он жизнью рисковал! Ну!

– Так найдите смысл. Нет, правда, спасибо за поздравления, но у меня обстоятельства.

– Чернявые обстоятельства? Молодые, наверное, с карими глазами.

– И все ты, Макс, смотрю, разглядел.

– Слушай, а гулять два дня подряд становится тяжелее.

– Это старость, друг.

Дальше разговор быстро сходит на нет, а мне становится стыдно. Опять чертовски стыдно – теперь я точно знаю, что испортила Дымову планы. Мне хотелось бы провалиться сквозь землю, но можно просто сбежать обратно в спальню. Хотя я без уборной не обойдусь, а незаметно посетить ее вряд ли выйдет.

Приходится спуститься. Сначала ужаснуться отражению, поправить волосы, а затем спуститься. Просто чтобы принести извинения.

– Эй, доброе утро, – Дым со смешком здоровается и вытирает о полотенце руки, а я захлебываюсь слюной. Курица с чесноком – за этот запах, мой любимый запах, можно душу продать. – Садись, будет поздний ужин. Думал, завтра поешь, но так даже лучше.

Он ставит на бар две тарелки и миску с овощным салатом. Придвигает стулья так, чтобы мы сидели не напротив друг друга, а рядом. Открывает холодильник и являет мне восьмое чудо света – полки, забитые едой.

– Не знал, что Лиса ест, поэтому купил яйца, сэндвичи, фрукты и детские йогурты. – Он показывает пачку с динозавром, которого малышка обожает. – Увидел, сразу ее крокодила вспомнил. Надеюсь, голодными не останетесь.