Постепенно смятение отступило. Я смотрела на панораму Львова за окном, на сменяющиеся улочки. Это успокаивало. К спа-центру мы добрались быстро.

Я никогда прежде не посещала такие заведения – все это было мне не по карману. Роскошь поразила меня. Но чужой на празднике релакса и красоты мне себя ощутить не дали – улыбчивая девушка провела меня в кабинет тайского массажа.

Я все еще ощущала себя скованной, когда раздевалась и ложилась на кушетку. Постепенно умелые руки массажистки расслабили мое захваченное стрессом тело. От массажа бамбуковыми палочками я и вовсе улетела в нирвану. С меня как будто выбили весь стресс, обновили и перепрошили, чтобы дать шанс чему-то хорошему заполнить собой пустоту. После массажа я, забыв о времени да и просто обо всех невзгодах, что со мной приключились, плавала в огромном бассейне, дурачилась в джакузи, как игривый дельфинчик.

Моя идиллия закончилась, когда меня уложили на каменный стол и принялись массировать тело мыльной пеной и солью. Увы, кайфоломщиком оказался далеко не мой босс. В зал вошла администраторша, извинившись, протянула мне телефон, который, по ее словам, «не унимался». Я нахмурилась. Гордиенко знает, где я, звонить бы не стал, а то попросту позвонил бы на рецепцию. Неужели что-то с мамой? Или хозяйка квартиры не оценила мастерскую работу сантехника, которого прислал Назар перед нашим отъездом в командировку?

Но нет. Так презирать чужие личностные границы и требовать всегда быть на связи мог только один человек. Лина Кострова.

- Ты где? – по ее голосу я поняла, что она взбешена. – Назар не отвечает, ты тоже... вы что, трахались?

- О... – выпалила я, не сообразив сразу, что это ее грубая шутка, а не констатация того, что она знает. – Нет, просто он на переговорах, а я... я по своим делам поехала.

- На каких переговорах? Рабочий день давно окончен! Я жду.

- Лин, это польские партнеры. У них встреча без галстуков. Где-то в ресторане, не в бизнес-центре. Назар владеет польским, поэтому я ему там не нужна, языка не знаю.

- В ресторане? С бабами, что ли? – мне такое умозаключение однокурсницы показалось чистой паранойей, я даже хихикнула в кулак.

- Да с какими бабами...

- Короче, Ник, ты же знаешь, где они? Давай в темпе туда. Послушай, о чем говорят, что делают и подписывают. Я хочу убедиться, что они делом заняты, а не шлюх мацают...

Я едва не взвыла.

- Лин, я не могу! Как ты себе это представляешь? Назар отпустил меня, а я должна вламываться в ресторан? Типа, нам хлеба не надо, работу давай? В лучшем случае он мягко отправит меня обратно, а в худшем...

- Послушай, девочка, - хабальские ноты преобразили голос Костровой. – Тебе напомнить, кто тебя устроил на работу и на кого ты на самом деле работаешь? Если я говорю «надо», ты схватываешься и бежишь. А я говорю тебе «надо», Добровольская. Придумай что-нибудь. Документ забыла на подпись. Дату не ту поставила. Я должна этим заниматься? Дуй туда, и через час-полтора жду звонка.

Вечер был бесповоротно испорчен. Я уже представила, как потемнеют глаза Гордиенко, когда он там меня увидит, и что устроит мне потом... Представила... и с улыбкой повернулась к двум молодым симпатичным массажистам.

- Продолжаем, ребята.

Надо ли говорить, что никуда я не поехала? Два часа наслаждалась массажем, обертыванием из шоколада и смузи в баре.  А когда собиралась домой, набрала Линку.

- Чего тебе? Я в зале! – гаркнула приятельница. – Быстро, что там!

Какое счастье, что я не подчинилась и не прервала свой релакс.

- Да ничего. Близко подойти не смогла. Пили и общались. Бумаг не видела, видимо, уже подписали. Назар не пил. Шлюх не было.