— Ты не могла бы раздеться?

— Что? — обернулась я.

Бессовестный взгляд Мартина дополнила соблазнительная улыбка.

— Хочу тебя нарисовать голой.

От его слов меня окатило горячей волной. Я мигом отвернулась к монитору, боясь выдать выражением лица свою реакцию. К моим щекам прилил жар — они наверняка покраснели. Я никогда не выставляла свое тело напоказ. А часами сидеть голой, чувствуя, как взгляд Мартина скользит по изгибам моих форм, было бы для меня пыткой.

— Нет, — отрезала я.

— Думаешь, когда я увижу тебя голой, то наброшусь на тебя и изнасилую? Нет, я не буду ничего делать без твоего желания. Не хочешь со мной спать — я настаивать не буду. Не хочешь со мной целоваться — я первый больше не начну.

Неужели он действительно послушался меня? Или он лжет и это очередная уловка? Странно, но я не смогла вспомнить случая, чтобы Мартин лгал, или не держал слова.

— Так или иначе это не относится к рисунку, — продолжил он. — Мне нравится твое тело — и я хочу его нарисовать. Рисунок никому я показывать не буду. Об этом можешь не беспокоиться.

Мне нравится твое тело — как же хотелось услышать эти слова снова… Но внезапно ко мне пришла очень хорошая идея.

— Если я попозирую тебе полчасика, ты отпустишь меня домой?

— Согласен.

На радостях я повернулась к нему со словами:

— И ты не будешь эти полчаса меня домогаться?

Мартин скривился так, будто у меня посреди лица вместо носа вырос картофель.

— Ты не слышала, что я говорил несколько минут назад?

— Слышала.

— Тогда зачем спрашиваешь?

А он не такой уже и засранец. До него дошли мои слова, сказанные на вечеринке. Я так переживала — а надо было просто поговорить. Мое настроение враз взлетело выше потолка, и я, закрыв все программные окна в ноутбуке, поднялась из-за стола. Мартин не сводил с меня глаз.

— Отвернись, — сказала я, собираясь раздеться. На что он рассмеялся. Я понимала, какую глупость сморозила — так кажется со стороны. Но я не хочу, чтобы Мартин узнал о том, что на мне надет подаренным им лифчик.

— Шутишь? Я же тебя голую рисовать буду, — еще посмеиваясь, произнес он.

— Отвернись, — прошипела я.

Мартин бросил мне скептический взгляд.

— Я могу вообще пропасть на пять минут в ванной, чтобы ты спокойно разделась.

— Мне будет достаточно даже минуты.

— Отлично.

Когда он вернулся в комнату, я уже полностью раздетая стояла у стола, потупив взор. Белье лежало на стуле, прикрытое платьем. Мне было ужасно неловко, будто я впервые обнажилась перед Мартином.

Конечно, во время секса страсть раскрепощает. А сейчас меня крепко сковало смущение.

— Будет чудесно, если ты приляжешь на диван и примешь какую-нибудь соблазнительную позу.

Пока я ложилась и думала о позе, которую могла бы принять, Мартин поставил стул напротив дивана и положил чистый лист на папку-планшет. Я подперла голову согнутой в локте рукой и выпрямила ноги.

Присев на стул, Мартин пробежался по моему телу внимательным взглядом и раздал несколько указаний: как повернуть голову, куда смотреть, как красиво положить ноги и выгнуться. Я выполнила все его команды, но… никак не могла отрешиться от сковывающих меня чувств. К неловкости добавилось возбуждение. Хоть во взгляде Мартина не было похоти — лишь задумчивость и расчет — я буквально чувствовала его на себе. Чувствовала, как он впитывает в себя все изгибы моего тела, как изучает меня, как довольствуется увиденным. Ему нравится мое тело… и его глаза не лгали — это правда.

— Ты расслабишься сама или мне сделать массаж? — полушутя спросил Мартин.

От одной мысли о массаже низ живота стянуло сладкой истомой. Но я сказала себе, что больше не разрешу желанию взять над собой верх.