Даже самые крошечные семена могут прорасти в самый могучий дуб.

Это была простая концепция, которую большинство людей не понимали, потому что были слишком заняты погоней за краткосрочным удовлетворением. Они провели свою жизнь, сидя на задницах и говоря себе «когда-нибудь», когда решать нужно было еще вчера. Когда «когда-нибудь» наступит, будет уже слишком поздно.

«…эта проблема интеллектуальной собственности с …» Дроздов резко остановился. Слава Богу. Если бы мне пришлось послушать его гнусавый голос еще хоть секунду, я бы его убил.

— Кто это? — спросил Николай и посмотрел через мое плечо, — Она такая… — его взгляд выдавал желание и похоть, — Я никогда раньше не видел ее. А ты?

Я обернулся из легкого любопытства. Мне потребовалась секунда, чтобы увидеть ту, которая привлекла его внимание. Дроздов был почти таким же бабником как Саня.

Мои мышцы сжались в жесткую линию, а пальцы сомкнулись на ножке бокала с шампанским, настолько крепко, что мог сломать при необходимости.

На Лине было атласное платье, струившееся по ее изгибам, как жидкое мерцающее золото. Волосы она собрала в причудливую прическу, обнажая лебединую шею и гладкие плечи. Темные глаза. Бронзовая кожа. Красные губы. Она искрилась и улыбалась как звездочка.

Богиня, вошедшая во врата ада, даже не подозревая об этом.

Пульс участился.

Какого хрена она тут забыла? Она не должна быть здесь. Не рядом с этими людьми.

Мне хотелось выколоть глаза каждому мужчине, смотрящему на нее, как будто они были голодными псами, а она сочным стейком.

Я оставила Дроздова позади себя, истекающим слюной, не говоря ни слова, и направилась к Лине. Мои шаги сокращали расстояние, между нами. Я прошёл половину пути, прежде чем кто-то преградил мне путь.

— Марк, — промурлыкала Марина, — Ты куда запропастился?

Ее алое платье сочеталось с блестящей помадой на пухлых губах. Светлые волосы рассыпались по плечам скульптурными волнами, и я был достаточно близко, чтобы увидеть слабые очертания ее сосков сквозь шелковистую ткань платья.

Когда-то это могло меня возбудить. Теперь она с таким же успехом могла бы носить мешок из-под картошки, несмотря на всю реакцию, которую вызвал ее наряд и соблазнительная улыбка.

— Я был занят, — коротко бросил я.

— Ты так и не загладил свою вину за отмену нашего свидания, — она провела пальцами по моей руке. Это было легкое, отработанное прикосновение, призванное заставить получателя желать большего.

Все, что я хотел, это чтобы она ушла с моего пути.

Мой взгляд снова устремился на Лину, и мои и без того напряженные мышцы напряглись еще сильнее при виде Дроздова рядом с ней. Как, он так быстро до неё добрался? Однажды в университете я играл с ним в футбол, и он был медленнее черепахи.

Я убрал руку Марины, — С тобой было весело, но на этом все.

Шок отразился на ее лице, прежде чем слиться в маску ошеломленного гнева, — Ты бросаешь меня?

— Чтобы расстаться, нам нужно было встречаться, — я кивнул в сторону на одного мужика, уставившемуся на ее задницу, — Политик выглядит заинтересованным. Почему бы тебе не пойти поздороваться?

— Я не проститутка, — прошипела она, — Ты не можешь говорить с кем мне быть. Тем более мы еще не закончили. Пока я так не решу.

— Вот тут ты ошибаешься. Мы все проститутки по-своему, — в моей улыбке не было и тени тепла, — Я закрою глаза на твой тон в мою сторону, учитывая нашу историю. Но больше не связывайся со мной, иначе ты узнаешь на собственном горьком опыте, как я заслужил свою репутацию безжалостного человека.

Этот разговор был окончен.