– Х-а-а-а-а!

Ермолайка на козлах закричал, нечеловеческим усилием дёргая вожжи и пытаясь избежать столкновения. Дормез тряхнуло, подбрасывая меня в воздух, и занесло.

Экипаж развернулся, ударился боком о поваленные деревья и остановился. Механические кони замерли, но первая пара из четвёрки сделала это уже в кювете. Почти идеальная парковка в этой ситуации, только вот кое-кому пришлось немного полетать.

Меня сдёрнуло с крыши дормеза и пару метров в воздухе я изображал птичку. К счастью, сосны оказались разлапистые, а ветки достаточно густыми. С хрустом я затормозил о них и плюхнулся на землю с другой стороны завала.

– Урусов!

Цверги подъезжали не спеша, держа дормез под прицелом. Дворянчик вытянул руку с пистолем, а голштинец баюкал в ладонях свёрнутое клубком заклинание.

– Выходи, Урусов!

– Мы обещать тебе жизнь.

– Твои спутники не пострадают, если ты выйти добровольно!

Я поднялся с земли на колени, прячась за густой хвоей. «Огнебой» и шпага потерялись во время полёта, но Нервный принц будто прикипел к ладони, не желая валяться без дела. Middle wand задрожал в знак сделанного «вдоха».

Нет, Знаки сейчас не помогут – некогда изображать сложные фигуры. Придётся воспользоваться вторым приёмом, подсмотренным у профессуры в Сорбонне. Я шевельнул пальцами, заставляя Нервного принца стравливать на конце толстую нить эфира.

– Вы негодяи, судари! – раздался голос Кижа, а следом хлопнула дверца экипажа.

Мне не было видно мертвеца за дормезом, и совершенно неясно, чего он добивается. Зато я чётко видел, как повернулись к нему цверги. Дворянчик направил на него пистоль и прищурил левый глаз. А голштинец, держащийся немного позади, усмехнулся, но заклинание берёг для встречи со мной.

– Вы бесчестны, судари, – Киж сделал несколько шагов к ним навстречу. – Вы чуть не убили посторонних людей ради собственной прихоти.

– Мы голштинские дворяне, – усмехнулся цверг, – а ты есть глюпый руссиш варвар.

Он показал зубы и спустил курок.

Грянул пороховой выстрел. Киж покачнулся, получив свинцовую пулю в грудь. Облако дыма скрыло стрелка, а заодно и мага. Я не стал дожидаться лучшего случая и рванул вперёд.

– Сам глупый.

Киж одним прыжком преодолел расстояние до цверга, схватил за ногу и сдёрнул с лошади. Ударил ладонью дворянчика в лицо, а затем схватил за голову и одним движением сломал шею.

– Ненавижу голштинцев.

– Du Arschloch!

Маг, с искажённым от гнева лицом, швырнул в Кижа подготовленное заклятье. Не «молот», конечно, но мертвеца просто разорвало бы на части.

Вот тут-то мы с Нервным принцем и сказали своё слово. Я взмахнул middle wand'ом, и длинная эфирная нить послушно ударила плетью. Прямо в летящее заклятье, разрубая тонкое плетение на части.

Грохнуло знатно. Киж ласточкой полетел в одну сторону, труп цверга в другую, механического коня порвало на две половинки, так что раскалённый металл брызнул на пару метров.

– Du Arsch mit Ohren!

Маг смотрел на меня белыми от гнева глазами. А я пытался стравить из Нервного принца ещё хоть чуть-чуть эфирной нити, взамен использованной. Но не успел.

– Stirb!

Огненный всполох сорвался с пальцев голштинца. Расстояние было слишком мало, чтобы увернуться, и заклятье врезалось в меня ярким росчерком. Ударило в грудь, сожгло одежду и натолкнулось на маленький холщовый мешочек. Тот самый, что мне выдал Лукиан до отъезда.

Не знаю, как называется это заклятье. «Щит праха»? «Доспехи мертвеца»? Или вовсе «Горсть могильной земли»? Да неважно! Вокруг меня поднялся серый вихрь из крошечных серых частичек. Гудя роем диких пчёл, он сожрал всполох. А затем ударил обидчика в ответ. Тупой силой выбил цверга из седла и прокатил по дороге до самой обочины.