– И дрыснул, – уверенно подсказал В.В.
– Не совсем, – возразил Ангел. – Там историйка была похлеще.
– Подождите, подождите, Ангел! Пожалуйста, начните с младшего. С Толика-Натанчика. Во-первых, мне очень нравится это имясочетание, а во-вторых, с тех пор, как наша внучка Катя бурно повзрослела, судьбы детей мне гораздо интереснее, чем приключения взрослых.
– Странно, – удивился Ангел.
– Ничего странного, – спокойно ответил В.В. – Когда Катька была десятилетним подростком, между нами пролегала лишь узенькая и неглубокая канавка, полная обычных возрастных непониманий, обожания, обид и радостных, исцелительных прощений. Сегодня мы с ней уже стоим по разные стороны гигантской пропасти, по дну которой вяло протекает тоненький и, к сожалению, остывающий ручеек нашей взаимной любви...
После небольшой паузы Ангел тихо сказал, внимательно глядя на В.В.:
– Думаю, что вы несправедливы к ней.
В.В. проглотил подступивший к горлу комок, откашлялся:
– Давайте про младшего. Про Натанчика...
– О’кей... – сказал Ангел и...
...все железнодорожные звуки, сопровождающие движение «Красной стрелы» в ночи, стали вытесняться...
...криками болельщиков, свистом, топотом ног и аплодисментами.
А под этот гам купе спального вагона начало принимать вид...
... ЗАЛА ДЕТСКОЙ РАЙОННОЙ СПОРТШКОЛЫ
В празднично разукрашенном зале заканчивались соревнования по вольной и классической борьбе среди мальчиков.
Огромный плакат приветствовал участников матчевой встречи двух районов – Выборгского и Калининского...
На борцовском ковре квадратненький Толик-Натанчик в финальной схватке своей возрастной группы встречался с очень агрессивным пацаном, выше Толика почти на полголовы...
«Шведские» скамейки, стоявшие по стенам зала, являли собой зрительские трибуны и были забиты до отказа.
– То-лик!!! То-лик!.. – вопили болельщики Толика Самошникова.
Но громче всех кричала любимая девочка Толика – Лидочка Петрова.
Она стояла в кругу болельщиков Толика-Натанчика, и многие пацаны не могли глаз отвести от ее стройных ножек, еле прикрытых короткой юбкой...
В центре, на лучших местах, сидели бабушка Толика, его дедушка и их ближайший друг, дедушкин однополчанин, закройщик того же ателье – одноногий дядя Ваня Лепехин.
За спиной Любови Абрамовны дедушка Натан и старый одноногий Ваня прикладывались к горлышку плоской фляжечки из нержавейки.
– Как приятно, что за нашего болеет весь его класс! – тщеславно сказала Любовь Абрамовна.
Натан Моисеевич и одноногий Ваня переглянулись.
– Ох, Любашка... Что-то они не похожи на одноклассников! Сдается мне, что это его кодла, а он у их за главного!
– Что такое «кодла»? – удивилась Любовь Абрамовна.
Натан Моисеевич подмигнул Ивану, ответил уклончиво:
– Ну, это когда уже не пионеры, но еще, слава Богу, не комсомол...
На борцовском ковре, согнувшись в боевой стойке, Толик зорко следил за противником.
– Счас я тебя, сука, уделаю... – тихо сказал Толику Длинный.
– Не обоссысь, – спокойно ответил Толик.
Длинный не выдержал нервного напряжения, неосмотрительно рванулся вперед, в атаку...
...но Толик отступил всего лишь на один шаг назад и в сторону...
...тут же последовал мгновенный захват правой руки Длинного, и Толик молниеносно кинул его на ковер приемом «бросок через бедро».
Толик упал на Длинного, намертво прижал его лопатки к ковру и, не давая Длинному пошевелиться, стал искать глазами среди зрителей Деда, Бабушку, Ваню... но в первую очередь – Лидочку Петрову!..
На пьедестале почета выше всех стоял Толик.
Справа, на ступеньку ниже, – Длинный. Смотрел в сторону, злобно шмыгал носом.