– А кто на прошлой неделе хвастался ножницами для левой руки?

– Да не хвастался я, – начал отнекиваться Роман-Григорич. – Просто показал, что вот да, можно и для левшей ножницы делать. Да, этот бездельник их и придумал. Ну, и что с того?

– Так ведь не только придумал, – китаецу, наверное, Микола нравился, раз он так за него заступается перед хозяином. – Но и сделал! Да как сделал! Я вот уж на что не левша, так ведь и мне удобно ими резать. Зря вы его так. Зря. Напрасно, честное слово.

Ножницы! Точно. Это замок на фиг не нужен. А вот ножницы… да хоть бы и просто ногти подстричь! Вот. Вот их я и спрошу.

И спросил.

Роман-Григорич с очень серьёзным видом показал мне пару десятков различных моделей. Среди которых были и маникюрные, вот только брать надо не их. Брать надо универсальные. Если вообще брать.

Опаньки! А ножи? Складные карманные ножи?

Есть и они! Не швейцарские многолезвийные, но очень неплохие на вид. Бриться ими вряд ли можно, но для всего остального… Стоп! А бритвы?

– Бритвы здесь самые лучшие, – неожиданно вмешался китаец. – Настоятельно рекомендую. Уважаемый Роман Григорьевич делает их из особого железа. Очень, очень долго заточку держат. И почти не ржавеют.

Роман-Григорич смутился. Похвала, причём, довольно искренняя ему явно польстила.

– Ну, железо, конечно, хорошее, но обычное. На демидовском заводе беру, – поскромничал господин Михайлов. – Правда, только степановская выплавка подходит. Другие – нет…

– Степановская не степановская! А заговор кто придумал! Или не Вы?! – Шен не стал мириться с самоуничижением хозяина лавки. – Может, я что-то путаю, и ни в какую Пермь, ни в какой Иркутск Вы бритвы свои не продаёте?!

– Скажите тоже, Шен Косиджанович! – запротестовал Михайлов. – Сотню в Иркутск, да полторы в Пермь. Вот и вся торговля!

– А в Тюмень? – наседал на него Шен.

Я никогда не видел китайца таким. Хотя… А вообще, откуда мне знать? Я ведь вижу его третий раз в жизни. Может, на самом деле он всегда именно такой и есть. С чего я взял, что он должен быть каким-то другим?!

– Не-е-ет… в Тюмень не продаю, – похоже, Роман-Григорич об этом факте малость сожалел. – Не спрашивали.

– Так они ж здесь сейчас! – знакомый голос возвестил нам не только о наличии в городе купцов из Тюмени, но и о возвращении Миколы.

– Ты с чего это взял? – поинтересовался хозяин лавки.

– Дык ведь эта… допрешь барина-то супротив Трошки Ванька ихний вышел, – сообщил Микола, не забыв при этом кивнуть на меня.

– И?

– Мужики сказывали, будто с тюменского обоза он, – непонимающе проговорил любитель зрелищных боёв.

– То есть точно ты не знаешь? – попробовал надавить на Миколу Михайлов.

– Роман Григорьевич! Так пусть он пойдёт и узнает, – озвучил Шен оптимальнейшее, на мой взгляд, решение.

– Да! – воскликнул поименованный Роман-Григорич, – Пусть ещё полдня где-нибудь прошатается!

– Да полно Вам! – увещевал китаец. – Если этот пройдоха договорится на поставки ещё и в Тюмень, так не всё ли равно где он весь день, как Вы говорите, прошатался?

Хозяин лавки внимательно посмотрел Шену в глаза. Помолчал.

– Да и что Вы теряете? – продолжал аргументировать свою позицию маг, полагая, что Михайлов колеблется. – Всё равно с тюменцами нужно поговорить. Кто-то же должен это сделать? И потом, когда ни помирать, всё равно день терять!

Последние слова неожиданно для меня сильно рассмешили хозяина лавки. А вот Шен, похоже, именно на такой эффект и рассчитывал. Это я по его глазам и хитрому выражению лица догадался. Наверное, сам же Михайлов ему так когда-то и говорил.