Кое-как усаживаю на снегокат, проверяю крепко ли держатся и только после этого берусь за веревку и начинаю идти. Делаю шаг, другой и…

Вдруг понимаю, что тащу детвору по снегу на пределе своих возможностей.

– Свят! Прекрати нажимать на тормоз! – оборачиваюсь и строго говорю сыну.

– Почему? – невинно хлопает глазами, словно он ничего не делал.

– Потому что мне тяжело, – поясняю, делая глубокий вдох. Пытаюсь справиться с накатывающим раздражением.

М-да… Дорога до дома будет не легкой…

В такие моменты я особенно сильно ощущаю отсутствие у сыновей папы.

Вот был бы Сережа рядом, то все могло повернуться совершенно иначе. Вместо изнуряющей дороги со снегокатом в руках для меня, ему бы тяжесть в виде двух сыновей показалась игрушкой.

Мы бы до дома проделали веселый и быстрый путь.

А то, может быть, и вовсе на машине прокатились.

– Автобус! – кричат мальчишки активно подскакивая на снегокате.

– Вижу, – говорю с трудом дыша. – Поедем на следующем. На этот не успеем.

– У-у-у, – расстраиваются они, а я продолжаю везти снегокат и пробираться по заснеженному тротуару.

Кое-как добираемся до автобусной остановки, дожидаемся нужный нам транспорт и залезаем в него.

И только в салоне я понимаю, что наш снегокат перекрывает проход.

Оплачиваю проезд и, кое-как пробравшись вглубь салона, усаживаю мальчишек на сиденье. Пытаюсь пристроить снегокат так, чтобы хоть можно было через него протиснуться, но все мои попытки оказываются бесполезными.

Не влезает никуда и никак.

Автобус встревает в пробку, сидящий за моей спиной мужчина начинает возмущаться…

Делаю глубокий вдох и пытаюсь сдержать нарастающее от усталости раздражение в руках. Совсем скоро это все закончится.

– С негабаритными грузами в автобус нельзя, – произносит сидящий на кресле мужчина, обращаясь ко мне.

– На них нужно приобретать отдельный билет, – поясняет сидящая рядом с ним женщина.

– Может быть с этим будет разбираться водитель? – оборачиваюсь и обращаюсь одновременно к обоим из них. – Почему-то он ничего не сказал дополнительно оплачивать.

– Потому что нечего ездить со снегокатом в автобусе! – взрывается мужчина. – Понарожают, а потом нам приходится страдать, – добавляет после.

– И как же вы предлагаете мне добираться до дома? – спрашиваю в открытую. – На такси не берут, пешком не получается, – пытаюсь хоть как-то до него донести свои проблемы.

Неужели не понятно, что мне ехать вот так тоже не нравится?

– А в автобус, значит, можно? – не успокаивается мужчина. – Ничего, что вы здесь не одни?

– Вы предлагаете высадить меня с детьми из автобуса? – вспыхивая, уточняю у него.

Я закипаю в момент, стоит только кому-то что-то против моих мальчиков сделать.

Почему нельзя быть хоть немного человечнее? Вот прям хоть чуть-чуть?

Неужели не понятно, что по доброй воле женщина с двумя детьми и своим транспортом не полезет в автобус? Сейчас сезон гриппа, здесь только так можно его подхватить. Я уж молчу про детей, которые находятся в верхней одежде в теплом салоне.

Они вспотеют! А потом снова по морозу тащить…

Делаю глубокий вдох и сдерживаю рвущийся наружу всхлип. Слезами здесь все равно не поможешь.

Автобус начинает движение. Медленно выворачивает на встречную полосу и проезжает мимо ДТП.

К своему ужасу, в стоящем на улице мужчине я узнаю Сережу.

– Раз вы ничего не можете придумать лучше, то да, – продолжает попутчик. Своими возмущениями он заставляет меня не поддаться панике, что появляется в душе.

Сердце останавливается на мгновение.

Резко отвожу глаза в сторону, прячусь, пытаясь слиться с толпой.