Щеки вспыхивают после такого неприкрытого намека. Я прекрасно понимаю, в чем смысл его слов.

Включаюсь в беседу и не замечаю, как мы начинаем обсуждать всякие мелочи. С Сашей внезапно становится легко. Наверное, потому, что мое сознание расслабляется и напоминает, что этого человека я знаю давно. Он свой…

И стоит мне впустить эту мысль, как я замечаю движение возле двери, а когда я поднимаю глаза, то сердце ухает. Глаза на секунду расширяются, когда вижу знакомую до боли в ребрах фигуру.

Саша отвлекается на еду, а мне хватает нескольких секунд, чтобы осмотреть вошедшего от макушки до ботинок.

Сегодня без костюма и галстука. Футболка черная с воротником, брюки синие и очки на лбу. Его любимые авиаторы. Зеркальные. Чтобы глаз не было видно.

Рядом с ним какой-то мужчина, и Наиль меня пока не видит. Задеваю вилку, и она со звоном летит на пол, оглашая помещение. Зажмуриваюсь, а когда распахиваю глаза, то тону в серых грозовых тучах.

Таранов переводит глаза на затылок Саши, и его взгляд вспыхивает бешенством. Он стискивает губы, а на шее проступают вены. И снова смотрит на меня, а я вижу в его глазах обещание придушить. Только не понятно, меня или Лапина.

Резко наклоняюсь, чтобы поднять прибор и разорвать этот зрительный контакт, но официант успевает быстрее.

– Прошу прощения, – онемевшими губами шепчу, – простите.

Парень бросает на меня быстрый взгляд и улыбается дежурной улыбкой.

– Ничего страшного, я принесу новый прибор.

Разгибаюсь и неловко улыбаюсь.

– Ну вот, так и знала, что я настолько отвыкла от приличных мест, что обязательно устрою катастрофу.

– Перестань, это же просто вилка, – Саша стискивает мои пальцы, а я хочу выдрать руку, чтобы Таранов не видел, что до меня дотрагиваются.

Прикрываю глаза. Боже, да что за фантомные боли после нашего разрыва? Как я жила полтора года без него? Но стоило нос к носу с ним столкнуться, и все… все самообладание в клочья.

Наиль чуть ли не дырку во мне прожигает, и я прикладываю гигантские усилия, чтобы не смотреть в его сторону. Мои щеки полыхают, и, уверена, их видно даже из космоса. Но я только и могу расправить спину и сидеть с заинтересованным видом. Ловить с восхищением каждое слово Саши, пока он рассказывает про те годы, которые мы не виделись. Я улыбаюсь и как болванчик киваю. А Лапину это, видимо, льстит и добавляет уверенности в себе. Не скажу, что раньше ему не хватало этого качества. В школе он мог покорить любую девчонку так, что она готова была ему тапочки в зубах подносить.

Но на мне это не работает. Я торможу сама себя, когда вижу его уловки. И я допускаю промах: перевожу взгляд за спину Саши. И тут же напарываюсь на острый, словно меч, взгляд Таранова.

Он разговаривает с тем мужчиной, но смотрит на меня. Хищные глаза превращаются в щелочки, и я читаю во всем его облике, что он меня убьет. Растягиваю губы в улыбке и приподнимаю бокал с соком, приветствую бывшего мужа.

Лапин вздергивает бровь и оборачивается. Застывает.

– Ого, и Таран тут.

Наиль кладет руки, стиснутые в кулаки, на лице желваки не прекращают движение. Его хлопают по плечу, и он отвлекается, а я выдыхаю и ловлю на себе изучающий взгляд Лапина.

– Ты в норме?

Киваю.

– Мы можем уехать, – кивает на окно, за которым виден его автомобиль, на котором мы сюда приехали.

Мотаю головой.

– Мне не принципиально.

Саша подзывает официанта и просит счет.

– Мне важно, чтобы тебе было комфортно, но рядом с Тараном это, видимо, абсолютно невозможно.

– Хорошо, я только отлучусь на пару минут, – тычу пальцем в сторону дверей.