Вспоминаю, что я сегодня не все дела переделал. И все из-за Марины. Стоит только пересечься с ней, и весь мозг течет. Вдыхаю поглубже, тянусь к карману, но отдергиваю руку. Надо бросать плохие привычки… ни к чему хорошему они меня не приведут.

Захожу в больницу, наполненную запахом лекарств и стерильную до скрипа. Мне тут же протягивают халат.

– Сегодня намного лучше, Наиль Рашидович, – возле меня суетится врач, – даже кушала.

Киваю и захожу в палату. На кровати хрупкая девчонка, при виде которой в груди снова начинает нещадно печь. Она видит меня, и на губах появляется слабая улыбка.

– Привет, ты как?

Усаживаюсь на диван напротив.

– Хорошо, – облизывает пересохшие губы и прикрывает глаза, – хочется, чтобы поскорее все уже закончилось.

– Эй, эй, Тарановы не сдаются.

Она смеется беззвучно. Только плечи подрагивают от этого слабого смеха.

– Я не Таранова.

Мотаю головой.

– Да неважно, ты же моя сестра, пусть даже через мать.

– Спасибо, что ты согласился заниматься со мной, Наиль.

Она открывает серые, как у меня, глаза, и по ее щеке течет слеза.

– Лиля, я же обещал маме, что не брошу.

Стискиваю крохотную кисть руки и прикрываю глаза. Лилю я не знал. Да и мать я видел, когда она сбегала после развода с отцом от его преследований, как потом оказалось, уже беременной от нового мужчины. Я тогда её вычеркнул из жизни как самого большого предателя. Потому что она не объяснила ничего и бросила меня на произвол судьбы.

А потом случился развод с Мариной, и мне захотелось тупо на инстинктах как-то зацепиться за что-то родное.

Мама меня сразу приняла, а я даже не ожидал, что она тоже скучала. Рассказала, что отец сильно её избил и она загремела в больницу, перед своим исчезновением. А потом отец меня увез, и она не смогла найти. Пришлось уезжать без меня.

А теперь вот… появилась Лиля. Сестра. Ей уже двадцать, но она такая хрупкая, что больше походит на подростка.

Полгода назад я привез её сюда. Решил просто показать, как и где я живу, а потом выяснилось, что Лилька больна. Сильно. И пока никакой надежды не было, что она поправится, даже мои связи и деньги не помогали.

Оборудования для операции в стране нет, а перевозить ее в другую опасно. Она может не пережить. Но сегодня все изменилось… из-за чего я и примчался к ней. Хочется порадовать, чтоб хвост пистолетом держала.

– А может, будет лучше, если бросишь? – шмыгает.

Пересаживаюсь на кровать и глажу по волосам.

– Я кое-что получше придумал, – улыбаюсь, и сестра напрягается.

– Что?

– Заказал оборудование. Нашел, кто поставит. А ещё хочу построить новый центр медицинский.

Глаза сестры вспыхивают и становятся ярче звезд.

– Ты серьезно?

Киваю. На полном серьезе. Я сам не верил, что смогу, но недавно мне прислали согласие на поставку.

– Спасибо тебе.

Она начинает медленнее моргать, и я оставляю её отдыхать.

Возвращаюсь в офис и натыкаюсь на Богдана в приемной. Он пытается окучить нашу секретаршу, уже пятую за последний год. Все сваливают после того, как этот гад поиграется.

Но как спец он незаменим, а его личные отношения меня не касаются.

– Давай ко мне, – на ходу киваю заму.

Он с готовностью вскакивает и заходит в кабинет. Расслабляю галстук, который змеей вокруг шеи затянулся. Глотаю побольше воздуха, а перед глазами лицо Марины.

– Твою мать, – цежу сквозь стиснутые зубы.

Богдан вопросительно выгибает бровь. Мотаю головой, чтоб он не обращал внимания на мои вспышки.

– Ты в норме, Наиль? Выглядишь слегка выбитым из колеи, – плюхается в кресло и закидывает ногу на ногу.

– Насколько это возможно. Чего ты меня дернул? Чтобы узнать о моем самочувствии?