– Не забыла, – цежу сквозь зубы и все же вырываю руку из его лапы, – сейчас вернусь.

Захожу в цех и нахожу Веру. Стараюсь, чтобы она не увидела по моему состоянию, что со мной происходит что-то странное. Цепляю на лицо маску и прошу Веру заказать доставку через такси. Объясняю, что мне нужно обслужить клиента.

Вера удивленно на меня косится, но не возражает. За что её и люблю. Мало людей, которые бы не спорили и не вставляли палки в колеса.

Возвращаюсь в зал с заказом и ставлю перед Наилем чашку кофе с десертом. Уже собираюсь отойти, но он меня задерживает.

– Мне нужно работать, – дергаю руку, которую он снова сцапал в свои лапищи.

– Посидишь со мной?

Мотаю головой, на что получаю грубый смешок.

– Мы с тобой не старые приятели, чтобы я с тобой мило беседовала, Таранов, – опираюсь на стол и понижаю голос, чтобы слышал только он.

Его зрачки расширяются. Он задумчиво постукивает ложечкой по краю тарелочки.

– Это точно. Мы с тобой бывшие любовники и муж с женой. А это намного крепче, разве нет?

Его голос в состоянии заморозить даже ледяную статую. Вот и у меня по всему телу мороз пробегает.

– Я просто не хочу тебя больше видеть, Наиль. Ну как-то же мы не пересекались все это время, – закатываю глаза.

Бывший муж сжимает губы.

– Мне твою кондитерскую рекомендовали так долго, что я не вытерпел и пришел, даже не зная, что она твоя, ангел.

Зачем он мне все это говорит? Просто ради того, чтобы побесить и задержать? Отвлечь от моих дел?

– Моя, да. Как видишь, я смогла воплотить мечту в жизнь.

Наиль прищуривается, его глаза затягивает чернота, и я сглатываю комок в горле.

– А не свалила бы, десять бы таких кондитерских было.

– Для чего мне десять? Чтобы закрывать глаза на твои гулянки? – трясу волосами. – Ну уж нет. Я не покупаюсь, и ты это знаешь.

Наиль медленно обводит взглядом помещение, и на его губах появляется злая улыбка. И я уже настраиваюсь на то, что сейчас он мне скажет очередную гадость.

– А на эту ты, наверное, заработала сама, просто я не заметил? Или все же тут мои бабки вложены, а, милая жена?

Дергаюсь как от удара. Поднимаю глаза и замечаю в окно, как к моей кондитерской идет мама с коляской. А в ней Мира и Мила…

О нет! Наиль не должен их увидеть!

Рвусь из захвата, чуть ли не перевернув столик, на котором стоит заказ Наиля. Он хмурится, а я готова опуститься до просьбы, только бы успеть и мама не зашла сюда. Иначе крах всему!

Он увидит наших дочек и поймет, что они его… что я скрыла их. И одному Богу известно, как он отреагирует.

– Наиль, ради бога, мне нужно идти. У меня масса дел, – стараюсь сохранять спокойствие и в поведении, и в голосе.

– Куда ты так рвешься?

Сжимаю зубы и рычу. Наиль дергает головой и хочет повернуться к окну. А дальше я действую на каком-то идиотском инстинкте.

Обхватываю его лицо руками и наклоняюсь к нему. Серые глаза расширяются, пока бывший муж пытается сообразить, из-за чего во мне так резко произошла перемена.

– Наиль, – выдыхаю чуть ли не ему в губы, – ну для чего нам при каждой встрече показывать, у кого сколько силенок?

Сама не понимаю, что я несу и чего жду. Но мне нужно как-то его отвлечь от окна. Он прекрасно знает мою маму, и ему ничего не стоит заметить ее среди толпы. Ее и коляску с нашими дочками.

– Считай, этот заказ как жест дружбы, – тяну губы в улыбке, стараюсь сильнее не приближаться к его лицу, – скажешь, что я угостила. А мне и правда пора.

И я вырываюсь. Пользуюсь его растерянностью и сматываюсь от него. Бегу к запасному выходу и достаю телефон. Ищу номер мамы. Молюсь, чтобы она подняла трубку, и мои молитвы кто-то слышит.