— А чем ты лучше него, Клим? — она чувствовала удивительное спокойствие, растекающееся внутри, и искренне не понимала, какой черт дернул ее попросить Клима поехать к нему. И как здорово, что тот решил повыяснять отношения. — Через несколько месяцев я встретила тебя и услышала то же самое.

«Ты вполне можешь оторвать яйца себе».

— Потому и закомандовала ехать ко мне? Сравнила и решила, что я лучше? — казалось, у него сейчас из ушей повалит дым.

Катя внимательно посмотрела на Аверина и покачала головой.

— Мне просто больше не с кем сравнивать. Прости. Наверное, следует это исправить, — отвела его руки и пошла к двери. Уже взявшись за ручку, обернулась:

— Может, раз я уже здесь, ты вернешь мне туфли? Если ты их, конечно, не выбросил.

Аверин кивнул, словно на автомате, и ушел вглубь квартиры, а Катя быстро осмотрелась.

Двушка как двушка, обычный среднестатистический ремонт, и довольно свежий. В прихожей на вешалке висит знакомая джинсовая куртка, на полке для обуви стоят кожаные туфли на шнурках, которые Клим надевает к костюму. Посмотреть бы марку, да неудобно, их хозяин явится с минуты на минуту. Не хватало еще ему застать Катю, шарящуюся в его обуви!

Вообще, очень похоже, что Клим здесь и живет, хоть в чем-то не соврал. А вот и он с коробкой.

Катя очень вежливо поблагодарила. Запоздало сообразила стянуть пиджак и отдать Климу, а сама взяла туфли. Смотрите, в коробку положил! Неужели даже помыл? Они чистые, конечно, были, новые, но все-таки…

Катя вон его носки постирала, или это не его? Да какая уже разница. Спустилась вниз, поеживаясь от вечерней прохлады и только достала телефон, как вдруг ее ноги оторвались от земли, ее подхватили знакомые руки, и она оказалась прижата к груди Клима.

— Ты серьезно решила, что я позволю тебе разгуливать по городу в таком платье? — услышала сиплое.

Попыталась отбиться, но зря только напрягала мышцы. Тот даже не дрогнул.

Запихнул ее на пассажирское сиденье со стороны водительского кресла и тут же заблокировал двери. Катя больше не сопротивлялась — смысл? Разве что физиономию ему расцарапать.

Но сил на войну больше не осталось, она отвернулась к окну, и слезы сами собой покатились по щекам.

***

Клим остановил машину не у самого подъезда, а чуть поодаль. Катя еще на ходу начала дергать ручку, но дверь оставалась заблокирована.

— Открой, пожалуйста, — попросила она совершенно мертвым голосом.

— Успокоишься, тогда открою, — его голос тоже звучал непривычно глухо.

Успокоиться? Когда она сама фактически предложила себя Аверину, а тот вежливо выпроводил ее взашей? Да ее еще месяц трясти будет!

— Я хочу домой, Клим, — теперь она говорила почти умоляюще, но тот безучастно смотрел в окно, постукивая пальцами по рулю. И она добавила почти шепотом: — Зачем ты соврал, что ты мой жених? Теперь меня начнут донимать наши в группе, спрашивать, когда я выйду замуж. Мне нужно придумать, что говорить...

— Я не врал, — пальцы выбивали настоящую барабанную дробь, теперь голос зазвучал будто из ледника, — и тебе ничего не надо выдумывать, Катя. Я уже сказал, ты будешь со мной. Но для этого тебе следует…

— Ты ничего не перепутал, Аверин? — Катя распахнула глаза и потрясенно уставилась на Клима. — Ты у нас, оказывается, моралист? Моя сестра тоже с таким вот моралистом встречалась. Он все объяснял, что ей следует делать, и она, дурочка, так боялась его потерять, что чуть ли не по струночке ходила. А по факту, когда он ее своих собственных детей убивать отправил, куда вся эта мораль и делась. Хорошо, Алка без его проповедей обошлась и мозг включила.