— Как ты нас нашла, Каро? — спрашивает Марк, откинувшись на диване. Я подливаю ему чай, и он благодарно улыбается.

— Ты мне позвонил.

— Я? Я тебе звонил? — он смотрит недоверчиво, и я спешу пояснить.

— Почти сразу после того, как позвонила я, и ты ответил, что у вас все в порядке. Вы когда уехали, я себе места не находила. Мне все этот писк чудился, и на душе было неспокойно. Вот и решилась тебя набрать, — «а вовсе не из-за того, о чем ты подумал, заносчивый павлин!» — Видимо вас тряхнуло, телефон включился на автодозвон. Я увидела, что ты звонишь, услышала и...

— Значит, ты все слышала? — задумчиво спрашивает Марк. Закусываю губу и с виноватым видом киваю.

Конечно, моей вины нет, и Марк ни в чем не виноват перед братом. Но мы с ним здесь, сидим и слушаем как заходятся цикады, а он...

— И ты бросилась нас искать? — Марк первый берет себя в руки.

— Да. Мне повезло, что у тебя была включена геолокация.

Мы молчим под заливистую трескотню цикад. Я боюсь сказать лишнее, а Марк снова погружается в себя. Молчание становится невыносимым, и я первой решаюсь его нарушить.

— Расскажи мне про себя, Марк.

Он смотрит на меня блестящими глазами, подносит к губам чашку и делает глоток.

— Я не знаю, что тебе интересно, Каро. Ты лучше спрашивай, а я буду отвечать.

— Хорошо, — я готова болтать о чем угодно, лишь бы отвлечь его от тяжелых мыслей, — то что ты ходил в художественную школу, мы уже выяснили. А чем ты еще увлекался? Что ты любил?

Марк прикрывает глаза, словно силится вспомнить, но возможно ему просто скучно со мной, а еще хочется спать. Настроение дает опасный крен и грозит понестись под откос.

— Я ходил на танцы. Еще на теннис и на бокс. Но больше всего я всегда любил машины. Скорость.

— Ты умеешь танцевать? — не скрываю изумления, вмиг позабыв о том, что мое настроение собиралось падать ниже плинтуса. — Правда?

— А почему тебя это так удивляет? — в свою очередь удивляется Громов.

— Я обожаю танцевать! В школе танцевала, это уже потом забросила.

— Ты не захотела дальше учиться? Ты давно закончила школу? — у Марка это звучит чересчур сурово, и я невольно выпрямляю спину.

— Я сказала родителям, что устала учиться и хочу отдохнуть. Попросилась помогать на заправке. Но это неправда, я им соврала, — спешу договорить, поймав непонимающий взгляд. И принимаюсь объяснять: — Понимаешь, отец мечтает построить здесь станцию техобслуживания, а мама — небольшой отельчик на несколько номеров. Они давно откладывают деньги. Но если я скажу, что хочу учиться, они потратят все эти деньги на меня. А я не могу. Это же мечта! Как можно отказаться от мечты?

— И поэтому ты врешь им, что не хочешь учиться? — лицо Марка принимает странное выражение, от которого мне становится неловко.

— Я хочу сама накопить денег на свое обучение. Поэтому я здесь работаю, у родителей.

— И какая же у тебя должность? — Громов переплетает руки на груди и смотрит с нескрываемым интересом. — Что входит в круг твоих обязанностей?

— Да все, — машу рукой, — и закупки, и сотрудники, и клиенты. Я уже месяц как сама здесь, родители уехали за бабушкой присматривать.

Мы разговариваем, пока я не начинаю зевать, запоздало прикрывая ладонью рот. Марк поднимается, делая опору на здоровую ногу.

— Ты мне не поможешь дойти до комнаты, малыш?

Я с готовностью подставляю плечо, но Громов кладет мне на талию крепкую ладонь, и я превращаюсь в безвольную податливую массу. Он прижимается ко мне всем телом, хотя чтобы идти, это совсем не обязательно.

Терпеливо и молча довожу мужчину до кровати. Марк с размаху падает на подушку, тянет меня с собой, и я слышу у самого уха мурлычущий голос: