Еще  одно поручение. Конечно. Я уже начинаю думать, что моя основная работа – быть их личным курьером.

Когда дверь за ним закрылась, я устало вздохнула. Букет Пушкина, почти-приглашение на ужин от Островского, отмененная встреча со связным, Василиса на свидании с интернет-знакомым… И всего месяц на то, чтобы распутать этот клубок и спасти отца.

Телефон снова ожил. Василиса:

«Кирилл предложил поехать к нему домой посмотреть его коллекцию винила. Это же безопасно, да? ОН ТАКОЙ КЛАССНЫЙ!»

Твою мать.

«НЕТ! Никаких поездок к нему домой! Немедленно бери такси и езжай домой!»

Ответ пришел почти сразу:

«Расслабься, я пошутила! Мы в кафе, пьем чай. Все  ОК, не нервничай так!»

Чертова шутница. Мне только инфаркта в двадцать семь лет не хватало.

Посмотрела на букет, потом на экран телефона, где остались непрочитанными еще  с десяток рабочих сообщений, потом на часы. 18:37. И я все  еще  в офисе, разрываясь между работой, сестрой и миссией по спасению отца.

Что я здесь делаю? Почему я не могу просто встать и уйти? Броситься в омут с головой, рассказать боссам правду: «Эй, ребята, меня отправили к вам шпионить, потому что вы, возможно, помогли упрятать моего отца в тюрьму. Но раз уж я получаю от вас цветы и приглашения на ужин, может, мы как-нибудь разрулим эту ситуацию?»

Устало потерла виски. Нет, я не могу рисковать. Слишком много стоит на кону.

Телефон снова завибрировал. Теперь это был Пушкин:

«Не забудьте про нотариуса завтра. Документы КРИТИЧЕСКИ важны. Надеюсь, вам понравились цветы»

И следом – Островский:

«P.S. Если все  же решитесь на ужин завтра, надевайте синее. Этот цвет идеально подчеркивает глубину ваших глаз. В отличие от банальных дельфиниумов Александра»

Они что, соревнуются? Или это какая-то изощренная игра? И почему я чувствую себя польщенной, хотя должна быть настороже?

Медленно собрала вещи, бережно взяла букет и выключила свет в кабинете. Завтра будет новый день. И, возможно, я буду на шаг ближе к разгадке тайны своих боссов и спасению отца.

А пока мне нужно вернуться домой и убедиться, что моя сестра не решила вдруг, что коллекция винила – это отличный повод для ночевки у незнакомого парня.

Добро пожаловать в мою жизнь. День четвертый. 

Мягкий свет свечей создавал причудливые тени на стенах обитых шелком. Я стояла посреди просторной комнаты, которая напоминала королевский люкс из исторических фильмов – с массивной кроватью под балдахином, антикварной мебелью и хрустальными люстрами, мерцающими в полумраке.

Я не помнила, как оказалась здесь и почему. Словно время сделало скачок, пропустив несколько страниц сценария моей жизни.

Платье облегало тело, как вторая кожа – светлое, с серебристыми переливами, оно ловило каждый проблеск света и отражало его тысячей крошечных звезд. Волосы были распущены, падая на плечи тяжелыми светлыми волнами. Я не узнавала себя, непривычно женственную, почти неземную в этом сиянии.

– Ты прекрасна, – глубокий голос за спиной заставил вздрогнуть.

Обернулась и увидела Александра Сергеевича в идеально скроенном смокинге, с бокалом шампанского в руке. Его обычно строгий взгляд сейчас был наполнен чем-то, чего я раньше не замечала – темным, глубоким, почти хищным желанием.

– Как и всегда, мой коллега прав, – второй голос, бархатистый и чувственный, принадлежал Феликсу Островскому. Он появился из тени, словно материализовавшись из полумрака. На нем также был безупречный смокинг, а в руке тоже был бокал с шампанским.

Это неправильно. Они мои боссы. Они подозреваемые. Они могут быть причастны к аресту отца. Я не должна быть здесь с ними. Не в такой интимной обстановке и они не должны на меня так смотреть.