- Щас придет, - отзывается Руслан. И смотрит, наконец, прямо, в глаза мне. - Ну? Поговорим?

- А есть о чем?

- Все с самого начала к этому вело, - брат бросает вилку. Делает несколько больших глотков минералки. - Она понравилась тебе. И мне.

- Но я делиться не собирался.

- Я тоже.

Молчим. Привычно лают ротвейлеры, эти звуки гулко раздаются по подъезду.

- Стас, я не знаю, как так вышло, - Руслан подходит ближе. И если бы она не хотела - я бы вышел.

Киваю.Она хотела. И меня, и его. Не подняла крик, не пыталась прикрыться, она делала ему минет, и я на это смотрел.

- Девяносто девять женщин, Руслан, - напоминаю. - И одна сотая, которая все отберет.

- Но пока ведь все нормально, - легкомысленно отмахивается брат. В несколько шагов пересекает комнату и плюхается на диван, широко расставив ноги. - Мы втроем были в ванной. И ничего не случилось.

- А чего ты ждал? - усмехаюсь. - Чтобы потолок обвалился? Небо перевернулось?

- С каких пор ты в эти сказки веришь? - морщится брат.

- А тебе отца мало было?

- Не начинай, - в его голосе угроза. Взгляд становится тяжелым.

Ему вспоминать об этом не нравится, мне тоже, но это факт. Единственное слабое место охотников - женщина. Та самая, сотая.

У нашего отца она отобрала все. И жену, и сыновей. 

А мы...мы с Русланом в розыске, мы не женаты, не завели детей, нам терять нечего. Кроме друг друга.

И если Кара та самая, женщина из легенд - это лишь вопрос времени.

Когда мы переубиваем друг друга из-за нее.

Бросаю взгляд на рукоятку его пистолета. Мой в лифте остался, его кто угодно поднять может. А я не рискну за ним вовзращаться, когда на площадке стая бешеных псов.

- Неужели никто, кроме нас, этих псин не слышит? - подхожу к двери и включаю видеофон. - Никто не спускается в лифте, не возвращается домой?

- Так ночь, братишка.

- Все равно странно, - под пиджаком сжимаю локоть. Если лишь мы трое этих собак видим, как и вывеску отеля - этого быть не может, эта чертова свора реальна, до сих пор чувствую острые зубы, что впились в кожу. Место укуса ноет. 

- Есть вариант уйти через окно, - оборачиваюсь на Руслана. - На улице вроде никаких собак нет?

- Или дождаться утра, Стас, - с иронией предлагает он. - С рассветом ротвейлеры исчезнут.

- И на их место придет что-то другое, - передразниваю его тон, брат злит меня, - завтра новый день Жатвы, Руслан. На собаках ничего не закончится.

- А что будет завтра? - Руслан смотрит в темный квардрат окна, на покачивающуюся от ветра полупрозрачную занавеску.

Тоже смотрю туда. И жму плечами.

Мы все детство слушали легенды, и они в памяти отпечатались. Но потом, когда мы с братом ушли из сектора - я специально пытался эти воспоминания вытравить, заменить новыми. 

И теперь я помню джни рождения людей, которые мне не важны, знаю, что вчера был день инкассатора, а в середине агвуста будет день физкультурника. Потом день археолога...

Про Жатву я все эти годы старался не думать.

Но прошлое само в мою жизнь влезло, когда мы с Русланом свернули не туда.

- Горячую воду отключили, - раздается смущенный девичий голос.

Оглядываюсь. Кара с мокрыми волосами, с капельками воды на плечах. Замотана в белое махровое полотенце, мягко ступает босыми ногами.

С ног до головы жадно разглядываю ее.

Самое главное - дотянуть до утра. И не сорваться, и не прибить ее. Потому что Руслан...

Смотрит на нее так же. Взглядом собственника.

И внутри меня растет бешенство.

КАРОЛИНА

Отжимаю мокрые волосы и оглядываюсь в комнате.

Надо было надеть рубашку Стаса, в одном полотенце мне неуютно. Два темных пристальных взгляда с ног до головы меня изучают.