Игорь остаётся стоять в дверях. Его колючий взгляд прикован ко мне. Я кожей его чувствую. Но почему-то успокаиваюсь. Страх отступает, всё моё внимание теперь обращено на этого странного мужчину.

– Всё в порядке, – натягиваю на лицо улыбку, – сейчас… ауч!

Лодыжку простреливает острой болью. Заваливаюсь на мэра, начинаю барахтаться. Какой он холодный, мамочки! Но в его руках очень спокойно. Окончательно освобождаюсь от оков страха.

– Дай посмотрю, – Ефим Михалыч помогает мне сесть на стул.

– Ироды! – в дверях появляется разъяренная экономка, в ее руках половник. – ЧТО С ДЕВУШКОЙ СДЕЛАЛИ?!

– Мы тут ни при чем, – вздыхает Игорь и тут же получает по голове.

– Поговори мне! Ты смутил девушку, она упала! ТЫ! – начинает лупить брата мэра, тот обалдевает.

Она его бьет со всей силы, но тело Игоря словно каменное. Он складывает руки на груди, сверху вниз смотрит на экономку, пытающуюся отлупить такого громилу. Невольно улыбаюсь.

Игорь ловит мой взгляд и подмигивает. Отворачиваюсь, краснея.

– ТАК! – гаркает Медведев. – Что за бардак устроили? Кристина, у тебя растяжение. Но нужно сделать рентген. Я отвезу тебя к врачу.

– Мне в морг надо! – стону. – Дело простаивает.

– Ничего, мне всё равно хромой следователь не нужен.

– Пусть лучше здесь останется, – Игорь приближается, садится рядом с братом и аккуратно касается моей ноги.

Боль сразу отступает. Он так нежно держит, сердце стремительно ускоряет свой ритм. Оба брата сидят передо мной на коленях. Один положил ладонь на моё бедро, а второй ласково поглаживает лодыжку.

Черт! Это слишком интимно.

Снова мир замирает, метка ведет себя странно. Она реагирует на этих двоих. Выходит, если они оборотни, как сказал Васька, то я могу быть истинной одного из них.

На груди Игоря татуировка. Прям там, где у меня метка. Но это просто тату. Метка больше на клеймо похожа, пусть и не такая грубая. Тела Ефима я не видела. Плыву от прикосновений этих двоих.

Меня захлестывает ощущение безопасности. Я таю, словно льдинка на солнышке.

– Кристина, – голос мэра возвращает меня в реальность.

– Ааа! – заливаюсь румянцем.

– Отпусти ее ногу, не видишь, смущаешь девушку? – рычит на брата.

Нет, не отпускай, пожалуйста! Поджимаю губы.

– Ей же легче стало, – Игорь расплывается в довольной ухмылке, – не видишь, как девочке приятно наше общество?

От его слов низ живота мгновенно воспламеняется. Губы словно слиплись, я отчаянно не хочу прерывать этот контакт. С ними обоими. Боже, что со мной такое?

– Отпустите, пожалуйста, – лепечу, отворачиваюсь.

– Лааадно, мотылек, не бойся, – Игорь нежно ставит мою ногу на пол и встает, – не нужно ее никуда везти, пусть тут лечится.

– Нет! – жестко отрезает мэр.

– Почему? – удивленно вскидывает брови его брат. – Девушка ранена, жестокая ты свинья…

– Потому что тут ты… – рычит.

– А что я? Она вообще не в моем вкусе, – сует руки в карманы спортивных штанов, – пойду покурю. Чао, мот!

Скриплю зубами. Что за разгон от нежного до невыносимого за полсекунды?

– Я бы хотела к врачу, – тихо говорю, – не хочу вас стеснять.

– Дело не в этом, Кристина, – вздыхает Ефим.

Он смотрит на мою раздувшуюся лодыжку. Она вся горит, нарывает. Безумно неприятно и больно. Стискиваю зубы. Я не заплачу!

– Ладно, выхода нет. Я приглашу врача сюда, – вздыхает Медведев, – Илона Тихоновна! Приготовьте нашим гостям комнаты.

Иду по пустому дому. Пытаюсь хоть как-то успокоить бешено колотящееся сердце. Эта девчонка сводит с ума…

Вроде бы ничего особенного. Тощая, ни сисек, ни жопы. Но от одного взгляда член колом стоит. И голосок, словно у сирены, башню мне сносит напрочь. Нахуй!