Надо с радостью и почтением принять решение Дмитрия Михайловича – смириться. Ему не стать государем. Но этого ли ради он бил сумбуловцев под Пронском в 1610 году, дрался на московских баррикадах в 1611-м, пил смертную чашу с Ходкевичем? По-божески, совершив положенное, князь должен был отойти. И он отошел. Не одолел его дух Смуты. Не победил его соблазн. Вот верное поведение для доброго христианина! И в будущем Пожарский никогда, ни единым словом или поступком, не покажет своего сожаления об утраченных возможностях. Он поступил правильно. Ради Христа и ради России так и нужно было поступить.

Из прочих претендентов особого внимания заслуживает князь Федор Иванович Мстиславский. Он происходил из Гедиминовичей, притом знатность его абсолютно превосходила всех прочих князей Гедиминовичей, выставлявшихся на выборах: Голицыных и Трубецких. Мстиславские брачно были связаны и с московскими Рюриковичами. Один из предков Федора Ивановича женился на родной внучке Ивана Великого! А сам Федор Иванович в начале XVII столетия считался наиболее знатным аристократом во всей России. Если бы при выборах на русский трон главную роль играла кровь, т. е. высота происхождения, Федор Иванович безусловно победил бы. Но знатность имела значение всего лишь одного из факторов, которые брали в расчет участники Собора. Не единственного. Ее, разумеется, учитывали.

Недостаток знатности отвел от престола нескольких кандидатов, в частности князя Д. М. Пожарского, Ф. И. Шереметева, а также И. Н. Романова (Иван Никитич Романов приходился дядей Михаилу Федоровичу Романову, но Михаил Федорович был сыном старшего из братьев Никитичей – Федора, во иночестве Филарета, а Иван Никитич – пятым из сыновей Никиты Романовича Захарьина-Юрьева, прародителя Романовых; это по местническим счетам резко снижало уровень его знатности). Однако политическая позиция и действия претендентов на протяжении Смуты имели не меньшее значение.

Князь Пронский, высокородный Рюрикович, – не заметен ни в большом добре, ни в большом зле. Смута как будто прошла мимо него, взрослого человека. Он вел себя пассивно. Князь Черкасский показал себя скверным полководцем. Но все это маленькие грехи. А вот князь Мстиславский открыл полякам ворота Кремля. Он возглавлял Семибоярщину, и именно он привел Россию к униженному положению. Дать ему царское звание после этого означало – ни во что поставить подвиг земского ополчения.

Михаил Федорович Романов был связан с прежними царями Рюриковичами, хотя и не кровно. Сестра его деда, Анастасия Романовна, стала первой женой Ивана IV. А сам дед, Никита Романович, женился на Евдокии Александровне Горбатой-Шуйской. Князья Горбатые-Шуйские являлись высокородными Рюриковичами, потомками великих князей из Суздальско-Нижегородского дома. Но все же к истинным Рюриковичам Романовы оказались в лучшем случае «прислонены». А для титулованных потомков Рюрика и Гедимина естественнее было бы покоряться монарху, теснее связанному с одним из великих царственных домов.

И все же выдвижение Романовых в претенденты на трон – никоим образом не случайность.

Михаила Федоровича выдвигала на престол сильнейшая аристократическая партия. Что такое Романовы? Ветвь древнего боярского семейства Захарьиных-Юрьевых. В их жилах вовсе не текло царской крови, они всегда являлись слугами московских государей. Но их предки находились при дворе московских государей как минимум с середины XIV века; родоначальником этого семейства и нескольких других является крупный великокняжеский служилец Андрей Кобыла. На протяжении всего XVI века предки Михаила Федоровича оказывались в Боярской думе, ходили в чинах окольничих и собственно бояр, воеводствовали в больших городах, водили в бой полки и целые армии