– Да-да, это очень жесткий прикол, – кивнула я в ответ.

– Марин, а может у тебя остался шаблон? По нему ты быстро сделаешь контракт, – откликнулась Ирина, последняя из четырех особ прекрасного пола этого кабинета.

У нас ещё есть мужчина – Кирилл, но он всего лишь аквариумная рыбка гупи, поэтому его оттопыренные плавники и попытки выдать меня ни к чему не привели. Я пока ещё под подозрением, но уже меньше, чем айтишники. Самое главное – вовремя перевести стрелки.

– Да контракт я быстро сделаю, а вот подписи собирать… Ещё и Семён Олегович уехал, теперь придется следующей недели ждать. А у нас сроки горят, – губы Марины снова превратились в два вареника.

Я покивала и села на своё место. Вот-вот должна произойти моя вторая месть и Маргарита Ильинична уже вовсю ерзает на кресле. Ну да, оно поднято почти на максимальную высоту и доставляет немалый дискомфорт.

Чтобы не рассмеяться я закусила губу и следила краем глаза за коллегой. Вот ей надоело нависать над столом, вот она полезла рукой под стул, чтобы нажать на рычажок…

Бинго!

Она вытащила руку из-под кресла и удивленно посмотрела на коричневую липкую массу на пальцах. Прошла одна секунда, вторая и тут до неё дошел весь ужас происходящего. Другой рукой Маргарита Ильинична зажала рот и бешеным носорогом вылетела из офиса.

Я-то знаю, что это всего лишь «Нутелла», шоколадная паста, но моя коллега не в курсе этого и поспешила выскочить из кабинета, чтобы стереть с руки противную коричневую субстанцию. Вернулась с покрасневшими глазами и полусмытым макияжем.

Ого, как же её расплескало, бедную. Опять вспомнила, как она меня подставила с документами, когда спрятала их в Богом забытой папке, и снова игла жалости прошла мимо.

– Это вообще какое-то безобразие, – тихим голосом сказала Маргарита Ильинична. – Я буду жаловаться нашему руководству. У меня слабое сердце… Да я…

«Да на тебе пахать можно!» – как сказала бы секретарь Верочка из «Служебного романа». Но я не стала улыбаться, а вместе со всеми поохала и поахала над случившимся.

Опять затронули тему айтишников. Бедные ребята, вот им, наверное, в тот момент икалось. Решили, что при случае обязательно напишем коллективную жалобу на них. Мы поворчали-поворчали и разошлись. Я даже почувствовала себя частью команды, честное слово.

Маргарита Ильинична вытерла рукоять кресла от пасты и постаралась вернуться к работе. Я изредка ловила на себе её испытующий взгляд, словно она не поверила про айтишников и пыталась увидеть на моем лице хоть какую-нибудь эмоцию, которая подтвердит её догадку.

Фигушки!

Я статуя!

Я монумент!

Я рабочий винтик, который полностью погружен в расчеты. Я сама непоколебимость вкупе с невинностью. Я работаю и искренне сочувствую жертве «жестокого» розыгрыша.

Кирилл снова попытался меня сдать, но кому нужны рыбьи вопли? Он плавал в своем небольшом аквариуме, то и дело показывая в мою сторону плавником. А ещё говорят, что память у рыб всего три секунды. Вон как пытается выслужиться перед основными хозяевами кабинета.

Однако, время подходило к десяти, это означало, что моя последняя ловушка вскорости должна сработать. Так и есть – Ирина выдвинула ящик стола и достала сухарики. Я давно приметила у неё эту особенность: в десять часов она открывает небольшую пачку сухариков и начинает медленно их рассасывать. Как-то она призналась, что это привычка осталась после отказа от сигарет, и теперь без пачки засушенного хлеба она чувствует себя неуверенно.

Поменять одну пачку на другую не составило труда. А уж о том, что обсыпка сухариков будет состоять из самого ядреного жгучего перца, Ирина даже не догадывалась. Дело техники – купить такой же пакетик, аккуратно вскрыть его, щедро сыпануть горсть молотого чили и утюгом аккуратно запаять края. Пять минут работы и пищевая бомба готова. Осталось только наблюдать за лицом Ирины.