Маргарита Ильинична схватилась за сердце и заохала. Что же, именно так поступала и моя тетка, когда её уличали в глобальном перевесе. Так что плавали – знаем.

– Вам валерьяночки, или коньяка из нижнего ящичка? Вряд ли кто будет рад узнать, что вы потребляете алкоголь во время рабочего дня…

Да, я ведьма. Я такая. Довели, блин!

– Ты... Ты... Ты...

– Пусть тыкнет собачку в срачку! – ржал во мне Павел.

– Заткнись... – прошипела я в ответ, – а то и тебе достанется.

Маргарита одарила меня злобным взглядом и снова превратилась в умирающего лебедя. Я же смотрела на её актерскую игру и думала – похлопать в ладоши или же кинуть гнилым помидором? Увы, помидора под рукой не оказалось, поэтому я решила похлопать. Не успела я свести ладони, как в схватку манипулирования вступила третья участница нашей дружеской разборки.

Ирина вскочила с такой поспешностью, что кресло отлетело назад и с грохотом завалилось набок. Она как истинная сестра милосердия тут же наполнила пластиковый стаканчик с водой и принялась хлопотать возле "умирающей" Маргариты.

– Да как тебе не стыдно, Катерина! – укоризненно произнесла Ирочка. – У Маргариты Ильиничны слабое сердце... Если она попадет в больницу...

– Обязательно попаду, – пообещала из-под её руки Маргарита. – Я такая...

– Так вот, если она попадет в больницу, то я буду писать на тебя жалобу. Ты нарушила всевозможные правила приличия. Да мы все вместе будем писать на тебя заявление...

– Ого, вот это серьезно. Пусть напишет теми ручками, которые она украла за время работы в нашей фирме! Она их сперла не меньше сотни, и это не считая стикеров, блокнотов, карандашей и прочих мелочей, – подсказал Павел.

Что же и этой информацией стоит воспользоваться. Если уж рвать отношения с коллегами, то окончательно и бесповоротно. Рубануть раз с плеча, чтобы другим неповадно было, а там трава не расти... И пофиг мне на эту работу – найду другую, но пресмыкаться перед "тремя богатырями" я не буду. Тем более, если Сергей Павлович выплатит мне обещанную сумму...

– Ирина, а я могу написать заявление на клептоманку, которая орудует в нашем офисе и тащит всё, что плохо лежит. И ведь в моем кошельке как раз не оказалось пяти тысяч...

Надо было видеть, как покраснело лицо Ирины. Мой удар попал точно в цель. Пусть я резала по-живому, но иначе никак. Или меня сейчас сломают, или я превращусь в неприступную крепость. 

– Что? Что ты такое говоришь, – пролепетала Ирина.

– Правду, милая моя, правду. Если не хочешь скандала, то прекращай разорять фирму на канцелярию и начинай приносить прибыль. Я буду следить за тобой и пересчитывать каждый вечер карандаши и ручки. И не дай Бог...

– Ты... Ты... – теперь уже Ирина пыталась подобрать слова, чтобы выразить своё недовольство.

Я воспользовалась советом Павла.

– Тыкни собачку в срачку! И вообще, либо вы подписываете капитуляцию и мы начинаем вести нормальные коллегиальные отношения, либо я выйду на тропу войны и вам явно не понравится индеец Катька Орлиное перо! Всё понятно?

Мои коллеги переглянулись. Я видела их перекошенные красные лица, злые глаза, кривящиеся губы. Да уж, такого они точно не ожидали.

– Я спрашиваю – всё понятно?

– Катька, да ты как Терминатор! – восхищенно присвистнул Павел. – И чегой-то я в тебя такой влюбленный?

– Да, – буркнули мои коллеги.

И это "да" прозвучало для меня райской музыкой. Ещё бы, сначала я была тише воды и ниже травы, поэтому меня пихали все, кому не лень. Я понимала, что нельзя такой быть и если позволишь сесть себе на шею, то потом уже не отвертишься от тех поручений, которые на тебя сваливают "добрые и участливые" коллеги.