И не смейте меня винить – я лишь дитя своего времени. Я лишь та, кто выросла под девизом «Хочешь жить – умей вертеться».  Мне тоже хочется кушать и если можно, то не «осетрину второй свежести».

Именно так я думала, пока проходила паспортный контроль и выходила в фойе.

Было странно, что меня никто не встречал. Нет, я не ожидала увидеть целый полк солдат, чтобы сопроводить моё бренное тело к дому, но хотя бы Григория можно было поставить с бумажкой в руке. Как я ни озиралась, никого так и не смогла увидеть. Если и были встречающие, то они слишком хорошо умели маскироваться.

Аэропорт Домодедово порадовал меня моментальным откликом на просьбу о такси. Не успела я вытащить свои вещи под мелко моросящий дождик, как тут же возле пешеходного перехода остановилось желто-белое чудо иностранного автопрома и веселое молодое лицо ближневосточной национальности помогло мне загрузить чемоданы в багажник.

– Дэвушка, ничэво если я закуру? – спросил меня Курбан, когда мы отъехали на десять километров от аэропорта.

За пять минут он успел и представиться, и рассказать о пробках на дороге, и даже пожаловался на холодное лето. Я молчала в ответ и смотрела, как мимо пролетают зеленые березки и молодые ели. Разговаривать не было никакого желания. Я прогоняла в голове всю беседу с Сергеем Павловичем и думала об одном – слышит ли мои мысли Павел? Вроде как его сознание заморожено, но чем черт не шутит.

– Нет, я против, – буркнула я.

Видимо, плохая погода повлияла на настроение. Раньше как-то было наплевать, если в машине курили. Не скажу, что была рада, но терпеливо ждала, пока меня перестанут травить. Сейчас же я была не в духе.

– От и хорошо, – обрадовался водитель и сверкнул зубами. – Я сам нэ куру и нэ люблю, когда в машинэ курят. Просто вэсь дэнь сидэл за баранкой, соскучился па чилавэчэской рэчи. А что у вас с лицом?

– В Италии с таксистом подралась, он очень болтливым оказался, – проворчала я в ответ.

Курбан немного помолчал. Может, зря я так? Он же просто поговорить хотел. Да, во всём виновата погода. Не надо ей быть такой дождливой и серой! Казалось, что подмосковные краски потихоньку выдавливают яркие воспоминания площадки на горе…

– Драться это нэхорошо. Вот ко мнэ два мэсяца назад три мущины подсэли, пьяные были. Начали мэжду собой спорить, а я пытался успакоить их. Большэ никогда нэ буду в чужую драку лэзть. Сразу крайним останэшься. Хорошо что машину астанавил, и смог их атвлечь. А когда эти мущины ушли, то подняться нэ мог. Луди мимо шли и гаварили: «Ай-ай-ай! Такой маладой и ужэ пьяный!» А я и атветить нэ мог, идти нэ мог, сотрясэние было. Чуть инвалидом нэ астался, хорошо знакомые таксисты падъехали, памагли.

Мне почему-то стало стыдно за свой ответ. Я поджала губы и покачала головой:

– Люди разные бывают, я бы полицию вызвала… и «Скорую». Вы извините, я не дралась с таксистом, с горы упала, вот и осталось на память.

– Горы – это хорошо. Горы – это красиво, – с улыбкой сказал водитель и замолчал, вливаясь в поток МКАДа.

Молчания хватило всего на пять минут. Потом он рассказал анекдот, ещё один, я улыбнулась и дальше мы уже ехали друзьями. Конечно же я не рассказывала таксисту о своей миссии на этой планете, но зато поделилась некоторыми историями из итальянской жизни. Да, я почти её не видела, поэтому пришлось додумывать.

– Мой друг Паоло как-то услышал, что при помощи нашего клея ПВА можно разгладить морщины и освежить лицо. Я не знаю, кто над ним прикольнулся, но в итоге он просил прислать мне пару тюбиков клея. Мне не жалко, хотя я и пробовала его отговорить. Но он меня не послушал, а всё-таки намазал лицо клеем и стал ждать высыхания, чтобы потом отодрать маску вместе с морщинами. В этот момент кто-то позвонил ему по телефону. Он рванулся к тумбочке, сослепу запнулся за диван и навернулся, при этом прилично стукнувшись башкой. Когда пришел в себя, то клей уже успел высохнуть, и я ржала полчаса, когда он прислал мне фотку со своей красной рожей и прилипшими к коже кусками ковра. Это было эпично…