— Нашла туалет, Тай? — погладив моё бедро, Антон отодвигается, чтобы позволить мне сесть.

— Да, Аня показала, — и тут же захожусь смехом, оттого что он прижимает меня к себе и начинает быстро и часто целовать. — Соскучиться успел? — шутливо упираюсь кулаками Антону в грудь, когда его язык влажно проходится по моей шее.

— Очень, очень соскучился, красавица моя. Караоке пойдём петь? Потом танцевать тебя приглашу. Мы ведь с тобой медленный танец ни разу не танцевали? Или пойдём Макара поздравим? Знаешь, как мы с ним познакомились? На автомойке. Ему колёса на бэхе понравились, и он подошёл спросить, где я их заказал.

В этот момент Антона окликает Стас и спрашивает о планах на выходные. Воспользовавшись тем, что объятия ослабли, я приглаживаю волосы и лезу в сумку за зеркалом, чтобы оценить не нанесён ли ущерб макияжу. И тогда это случается. Взгляд цепляется за белоснежное пятно рубашки, пронзительно контрастирующее с тёмной густой щетиной, и стрелку татуировки на шее. Я вижу его. Булат стоит через несколько столов от нас и пожимает руку поднявшемуся мужчине. Слегка улыбается. 

Музыка, шум голосов глохнут, словно меня опустили под воду, сердечный ритм смолкает и через долю секунды, будто получив стоваттный разряд тока, начинает бешено молотить. Почему он здесь? Что за мучительные совпадения? Жизнь вдруг решила, что полтора года — достаточный срок, чтобы провести финальный экзамен на выживание?

Булат расстёгивает пуговицу на пиджаке, — верный признак того, что собирается сесть — и в следующую секунду наши взгляды встречаются. Мне бы сразу отвести глаза, чтобы не усиливать фантомную боль на месте разорванных нитей, но этот рефлекс мне отказывает. Он слегка кивает мне, кажется, даже шевелит губами. Я не делаю ничего из этого: просто не могу. Я расслабилась и совсем не была готова.

— Котёнок, я отойду позвонить. Шумно — пиздец, — приглушённо долетают до меня слова Антона.

Я машинально киваю и пропускаю его. 

— Да, иди.

— Тай! Ты ещё в том отеле работаешь? — подавшись грудью к столу, выкрикивает Аня. 

Я на ощупь беру бокал с вином, позорно заливаю в себя оставшиеся на дне капли. 

— Да, работаю, — отвечаю на автомате. — То есть нет. В другом. 

Кажется, мой отстранённый тон Аню обидел, потому что, промолчав, она разблокирует свой телефон. Она мне симпатична, и я совсем не хотела её обижать, но не объяснишь же ей… Никому не объяснишь.

Я обшариваю глазами стол и выбираю зеленоватый коктейль, который выглядит нетронутым. Пусть я не люблю алкоголь, но сейчас это самое быстрое средство, чтобы привести себя в чувство.

— Извини, Ань, я задумалась. Больше месяца уже работаю на новом месте. Отель «Жемчужные холмы», слышала про такой?

Аня откладывает телефон, поднимает бокал с вином и чокается со мной. 

— Да, слышала. На Тверской вроде где-то? И как тебе там?

Я отпиваю горько-сладкую жидкость. Стол по диагонали от нас притягивает глаза магнитом, поэтому я сразу глотаю ещё.

— Нравится. Добираться дольше, но в целом это другой уровень, включая зарплату.

Аня кивает в знак понимания, а мне неожиданно становится хорошо. Тело наполняется лёгкостью, даже рука, держащая бокал, ощущается невесомой. Скованность в груди уходит, ноющая тяжесть тоже. Вместо них по горлу внутрь меня будто струится тёплый свет. 

— А ты, Ань? Как у тебя с Егором? Он классный парень, и видно, что тебя любит. Вы такие счастливые. Любить — это счастье, а когда взаимно, то вообще. Я вам желаю, чтобы вы были очень-очень счастливы.

Все мои слова искренны до последней буквы. Аня очень нежная и красивая, у неё безупречная улыбка и гладкие блестящие волосы, совсем как у Карины. Конечно, она должна быть счастлива. И непременно с Егором. Они оба просто потрясающие.