Он покачал головой:

– В ее случае – нет. Напрямую ей никто не угрожал. Не было ни телефонных звонков, ни записок.

– Ринк…

– Мы не знаем, приезжал ли он с тем, чтобы убить Мелани. Только подозреваем.

– Но тем не менее…

– Если бы в штате и городе не бушевал бюджетный кризис, если бы финансирование полиции не урезалось, если бы мы не испытывали нехватку сотрудников, тогда, возможно, мы бы напряглись и установили наблюдение за вашим домом. Но в сегодняшней ситуации я эту меру обосновать не могу. А если я без ведома капитана распоряжусь, чтобы за вашим домом установили наблюдение, он подаст на меня рапорт в службу внутренней безопасности, и меня наверняка вышибут с работы. Но частное охранное бюро, профессиональные телохранители… они обеспечат защиту не хуже нас, даже если бы мы располагали необходимыми финансовыми и людскими возможностями. У вас есть средства, чтобы их нанять, хотя бы на несколько дней?

– Полагаю, что да. Я не знаю, сколько это стоит, но я же не бедная. И если вы думаете, что их услуги потребуются лишь на несколько дней…

– У меня есть предчувствие, что все закончится очень быстро. Эти убийства, риск, на который кто-то идет… все говорит за то, что эти люди в жутком цейтноте, что им поставлен какой-то крайний срок. Я понятия не имею, что они делали с вашим ребенком и почему им так нужно снова заполучить ее в свое распоряжение, но я чувствую, что ситуация напоминает огромный снежный ком, который катится с горы, быстро, как скорый поезд, становясь все больше и больше. Сейчас он уже огромный и находится совсем близко от подножия горы. А добравшись туда, разлетится на сотни кусков.

Будучи детским психиатром, Лаура всегда с осторожностью подходила к новому пациенту, долго определялась с лечением, стараясь подобрать оптимальное для каждого конкретного пациента. Но, определившись, без колебаний следовала выбранному курсу. Она была хорошим врачом, целителем психики, и ее успехи придавали ей уверенности, подвигая ее на новые достижения. Но теперь она чувствовала себя потерянной. Маленькой, уязвимой, беспомощной. Подобных ощущений она не испытывала уже несколько лет, с тех пор, как смирилась с потерей Мелани.

– Я… я даже не знаю, как… куда должен идти человек, чтобы найти телохранителей.

Холдейн достал бумажник, порылся в нем, вытащил визитную карточку.

– Большинство частных детективов, к которым вы обращались несколько лет тому назад, чтобы разыскать Дилана, скорее всего, предлагают и охранные услуги. Нам не положено давать рекомендаций. Но я хорошо знаю этих парней, и цены у них приемлемые.

Она взяла визитку, прочитала:

И телефонный номер в нижнем правом углу.

Лаура сунула визитку в сумочку.

– Благодарю.

– Позвоните им до того, как покинете больницу.

– Я позвоню.

– Пусть пришлют человека сюда. Он сможет проводить вас до дома.

Внутри у нее все похолодело.

– Хорошо. – И она направилась к дверям больницы.

– Подождите. – Холдейн протянул еще одну визитную карточку, собственную. – Напечатанный номер – моя линия в Центральном участке, но там вы меня не найдете, потому что сейчас я работаю в участке Ист-Вэлью, и мой нынешний номер я записал на обратной стороне. Я хочу, чтобы вы позвонили мне, если вдруг что-то вспомните о прошлом Дилана или о каких-то его давних исследованиях, которые могли привести к этим.

Она перевернула визитку.

– Тут два номера.

– Нижний – мой домашний, на случай, если вы не найдете меня на службе.

– Разве у вас на службе не принимают сообщений?