С другой стороны я не знал, как попасть обратно. Хотя и понимал, что вот эти мозолистые руки не мои. Очень большие ступни не мои. И даже впечатляющий  немаленький член тоже не мой, пришлось справить малую нужду в углу башни, рассмотрел, но я задавливал волны ужаса и паники. Потому что некромант в башне был точно моим сыном. Его я должен спасти. Значит, страх, недоумение, отчаяние надо вынести за скобки и драться за его и свою жизнь.

  Своего нового лица я еще не видел. В замке не было зеркал, больших и маленьких стекол, воды в подходящих емкостях. Придется подождать. Да и имени я своего не знал. Кэп, командир боевой пятерки, и вся информация.

  – Поднимаемся в башню, – приказал я, заметив, что Хэнк перевязал Андерса, а длинноволосый уже поднялся на ноги. – Там разведем костер, перекусим и отдохнем.

  Они послушно отправились за мной.

  В башне ничего не изменилось: дулся на меня широкий Таки, зыркал с ненавистью юный некромант.

  – Какую задачу я ставил утром? – спросил я у Андерса уже в башне.

  – Хэнк – твоя правая рука, я всего лишь лекарь, – спокойно ответил тот, – догадываюсь, что ты не всё помнишь, кэп, после проклятия. Расспроси Хэнка. У него память отличная, ум острый.

  Я ничего не помнил. Хуже того я ничего не знал, но послушно кивнул, уточнив:

  – Провалы какие-то в памяти появились.

 – Заметно, – ответил Хэнк, доставший из заплечной сумки нечто вроде карты. – Если мы выйдем с рассветом, то после полудня будем во втором приграничном замке, записанном в нашем контракте. До замка всего десять гран пути.

  – Надо поесть, потом вы с Таки принесете дрова и дичь, если получится, – бросил я длинноволосому. – Пленного тоже надо покормить.

  Они обернулись ко мне все. Только пленник сидел, затаившись, и молчал.

  – Тратить последние лепешки на этого гадского ублюдка?! – возмутился  Хэнк.

  – Ему придется идти с нами, если не хотите тащить его на плечах, надо кормить, – отрезал я, разглядывая заплесневшую лепешку, которую протянул мне Андерс. – Воды тоже придется дать, – уставился я самым жестким взглядом в лица своих подчиненных.

 Таки протянул мне свою флягу.

 Я отдал мальчишке лепешку и фляжку, пока остальные вытянулись на каменном полу и принялись жадно жевать невкусный хлеб  и глотать воду или что покрепче.

  – Руку хоть одну отвяжите, – прошипел мальчишка, кинув в меня полный ненависти взгляд.

  Да, я не подумал об этом, просто положив еду и воду на колени некроманта.

 Одну его руку я ему освободил. Сашка медленно отламывал по крошечному куску лепешки и запивал водой. Казалось, он не испытвал голода, просто неохотно  ел из вежливости, а если точнее сказать, жевал, чтобы не показать страха перед нами.

 Бойцы не сводили с него настороженных взглядов.

 После ужина бледное лицо парня не стало розовее. Даже губы остались по-прежнему серыми.

 Я связал его опять. Сел рядом.

 – Зачем? – в родном еще по-мальчишески ломком голосе звучала такая страшная безнадежность, что мне стало больно. – Тратите хлеб, воду, я ведь знаю, что убьете по дороге. До императора не добрался еще ни один некромант с начала восстания.

 – А тебя я довезу живым, – уверенно ответил я.

 Пацан будто впервые увидел меня. Он смотрел на меня долго, очень пристально, заговорил, только отвернувшись от меня, слова произносил с усилием:

 – Зачем так притворяться. Это же ты наступил мне на запястья уже потом, когда вы меня взяли. Нужды  в этом не было. Только издевательство. Пытка. Сломать хотел меня. Ты же знаешь, что у меня изранены руки, что они – мое оружие, в крови моя магия.