После разговора с Ириной я позвонила наконец родителям. Мама спокойно восприняла мой уход от мужа, сказала, что я всегда могу на них рассчитывать и они с отцом и бабушкой Олей будут рады, если я приеду жить к ним.

-Детка, - говорила мама, - у нас же тут красота. А озера? Пейзажи так и просятся на холст. Будешь писать, ты же этого всегда хотела.

После разговора с мамой на душе стало уютно и спокойно. Они у меня такие, легкие на подъем, любят путешествовать и никогда не боялись крутых поворотов в жизни. Во времена, когда зарплату платили изделиями предприятия ( в нашем случае - лампочками) они покинули родной завод и стали "челноками", а потом уехали к бабушке Оле ( маме моего отца) и открыли минипивоварню, но потом свернули и завели корову, кур и перепелок. Так что родители мои - люди деятельные, а что главное они всегда вместе, и смотрят в одну сторону.

***

В Москве мы провели почти целый день. Игорь виртуозно сновал на своей машине по улицам и переулкам центра, умудрялся как-то парковаться, заходил в интересные учреждения - Росреест на Малой Басманной, нотариальная контора в Пыжевском переулке, ЗАГС на Садово-Спасской.

А потом пошли в ЦУМ и я онемела минут на десять, не меньше. В моей голове не укладывалось, как может платье стоить миллион, а если точно - 1100 000 рублей.

-Оскар де ла Рента, -шепотом прочитала я на этикетке вслед за ценой, - впервые слышу, - я повернулась к Порецкому. - Игорь, давайте заедем куда-нибудь попроще, - взмолилась я.

Видимо на моем лице отразился такой ужас, что мой работодатель кивнул и мы отправились в демократичный торговый центр на выезде из Москвы. Там я выбрала очаровательное шелковое платье глубокого бирюзового цвета, конечно, и цена в 20 тысяч была для меня непривычно высокой, но с зарплатой, прописанной в моем договоре могла позволись, да и роль "сопровождения" обязывала.

По дороге Игорь рассказывал, что рос он в семье следователей, экспертов, оперативных работников.

-Отец следователем всю жизнь проработал в районном отделении. Дядя его все пытался в управление перевести, но отец сказал, хочешь поругаться? Дядя не хотел. А мама экспертом-криминалистом была. Так что, все, о чем я писал в своих книгах, я брал из их рассказов. Конечно, имена изменены. Место действия выдумано, но факты - реальны.

-А где сейчас ваши родители?

-К сожалению их уже нет на этом свете, - с грустью ответил Порецкий. - Отец умер от инфаркта, пять лет уже прошло, а мама ушла полгода назад. Вот теперь я оформляю наследство.

-Извините, соболезную.

-Спасибо, а извиняться не за что. Такова жизнь, и это нормально, когда родители уходят, вот дети не должны уходить раньше родителей, - проговорил он и остальной путь мы ехали молча, слушая музыку.

***

Вечером я решила надеть туфли, чтобы привыкнуть к шпилькам и не ходить на приеме как нестроевая лошадь.

-Ух, ты, - покрутилась я перед зеркалом, - а я так гораздо стройнее.

Несколько дней прошли тихо, Порецкий работал, выходил только в столовую и на пробежки. Я тоже пыталась освоить работу помощницы писателя. Вела переговоры с несколькими крупными книжными магазинами по встречам Порецкого с читателями, договорилась об интервью с популярным журналом.

На третий день Игорь позвал меня на читку, как он выразился. Я уже привычно устроилась на диване. За окном опять моросил дождь, а в кабинете стоял аромат алтайского чая, мягкий свет настольной лампы освещал стол под зеленым сукном, было тепло и уютно, и глухой голос Порецкого погружал меня в чужую жизнь...

"Незаметно пришло время сдачи экзаменов. Ульяна хорошо подготовилась и была уверена, что станет студенткой университета.