— Первая выходит Дания, затем Алсу, — игнорирует меня, продолжая свой спич. При упоминании наших имен отец указывает рукой на каждую. Наверно, показать гостю — кто есть кто, как будто Тамир видит нас впервые.

Во мне борются противостоящие чувства, нервные клетки натянуты на пределе и в скором времени не выдержат.

— Тогда тянуть не будем и через неделю сделаем никах с Данией, а позже с Алсу, — из уст Тамира выходят слова, словно выносит приговор. И произносит с равнодушным видом, словно решает будничные рабочие моменты, а не судьбоносный шаг.

— Тамир Тимерханович, а вы разве не знаете, что нельзя брать в жены двух сестер? — меня прорывает, и я не выдерживаю, задав ему вопрос.

Гость внимательно и мучительно долго смотрит мне в глаза, не торопясь с ответом. На миг, кажется, он сам борется с внутренними демонами, чтобы не ответить грубостью.

— Тебя разве не учили: перебивать мужчин, когда они разговаривают — невежество?

Я аж задыхаюсь. Он хладнокровно одарил меня словесной оплеухой и сейчас нагло ухмыляется над моей растерянностью.

— Прости за дочь, Тамир. Алсу у нас немного взбалмошная, но очень послушная, — на последнем, отец делает ударение, взглянув на меня с укором.

Я поворачиваюсь к сестре, ища в ней поддержки. Опустив голову вниз, Дания молча ковыряется вилкой в тарелке. Не добившись желаемого, демонстративно откидываюсь на спинку стула и складываю руки на груди, показывая им свое неуважение.

— Ничего страшного. Выйдет замуж, научится всему, — Тамир выдает всё также невозмутимо. — Моя жена должна быть олицетворением женственности и нравственной чистоты, а не базарной девкой. Согласна, Алсу? — спросив, обводит мою внешность осуждающим взглядом.

Тамир не сводит чёрных глаз, наблюдая за моей реакцией.

А у меня руки чешутся, чтобы не показать средний палец напротив сидящему мужчине. А лучше выплеснуть бокал воды ему в лицо.

4. Глава 4

Алсу

Тамира отвлекает телефон. Извинившись, выходит из столовой. И даже становится легче дышать. В присутствии не очень приятного мне мужчины, чувствую скованность. У него тяжелая аура. Она давит и заставляет ощущать себя ничтожным моллюском.

— Алсу, это во что ты вырядилась? Зачем позоришь нашу семью? Разве так тебя воспитывал? — с неприкрытым недовольством отчитывает отец.

— Мне так хотелось, — буркаю ему в ответ. Понимаю, веду себя не совсем по-взрослому, но иначе не получается.

— Это в первый и последний раз, поняла? — строго выговаривает.

— А то что? — смотрю на него с вызовом.

— Не стоит проверять мое терпение, — отец цедит сквозь зубы, стреляя горящими яростью глазами.

— Я не собираюсь мириться с твоим тоном и с... — киваю в сторону выхода, — навязанным женихом.

Вскакиваю со стула и поспешно выбегаю из столовой, громко отстукивая каблуками.

— А ну, сядь на место! — рычит в спину.

Но мне плевать. Я натерпелась. Сыта по горло.

Два здоровых мужика накинулись на девушку, лишь была праведной как Дания. Не на ту напали. Я не овечка, которая идет на послушание хищным волкам.

Почти бегом направляюсь в свою комнату. Внутри разгорается пожар, кровь кипит, сердце долбит о рёбра, с трудом сдерживая порыв истерики. Я возмущена отношением отца. Сам решил и сам же требует повиновения, не спросив моего мнения. Так нельзя. Я не кукла, которую можно посадить или поставить, как вздумается хозяину.

Это Дания мечтала о замужестве на Тамире, а мне он совершенно не нужен. Да и вообще, нисколько не нравится. Чересчур строит из себя повелителя вселенной.

Сворачиваю по коридору к лестнице, как вдруг врезаюсь во что-то твердое. В глазах сверкают искры. Сильно прикладываюсь носом, отчего выступают слезы.