- Это ни в какие рамки уже не входит! - возмутилась я, вырывая руку, - как ты смеешь врываться ко мне!

- Простите, Госпожа, но если бы я не помогла вам, к вам бы вломился господин Рэйвен, а он бы поволок вас совершенно голой, он так и сказал, - тараторила Пани, теребя свою бороду.

- Ах, Рэйвен! Ну, он ещё попляшет у меня, этот напыщенный индюк! Где там моё платье? – прошипела я, разозлившись окончательно.

Пани показала нечто чёрное, воздушное, с кучей рюшей и юбкой колоколом, от которого меня передёрнуло. Я замотала головой и обошла её по дуге. Нырнула в шкаф, ища что-то менее пафосное, удобное и без корсета.

- Это свадебное платье, госпожа, оно очень удобное, без корсета, вот смотрите: только на шнуровке, и нижняя юбка.

- Пани, я надену вот это, - выудила стального цвета шёлковое платье. Длинное, до самых пят, прямое, на тонких лямочках, с провокационным разрезом с одного бока.

- Нно, госпожа, это нночное платье, - гномиха начала заикаться и попыталась выдернуть из моих рук тряпку.

- Как ночное? – удивилась я. Надо рассказать нашему бомонду, а то в таких платьях разгуливают все селебрити столицы.

- Хорошо, а вот это? – вынула белое атласное платье. Тоже прямое, только с длинными рукавами и без разреза.

- Но оно же белое, госпожа.

- Я вижу. Поэтому и выбрала. А в чём проблема?

- Белый – траурный цвет, такие платья надевают только на похороны, у вас же никто не умер, - покачала головой женщина, - свадьба - это такое счастье!

- Как это траурное? Пани, я надену это! Или пойду голой, - вырвала из цепких пальцев подол белого платья и шустро влезла в него.

- Ну как же так, госпожа, кто носит траурное платье на свадьбу? Вас засмеют, а меня уволят, - причитала Пани, заламывая руки.

- Никто тебя не уволит. Я заступлюсь за тебя, не дрейфь, - успокоила помощницу, - а теперь показывай туфли.

Пани повздыхала ещё пару минут и достала из коробки чёрные туфли в тон к первому платью. Замотала головой, вновь полезла в шкаф, увлечённо порылась и выудила белые тапочки без задника, с пушистым носом и на каблуках.

- А ты можешь каблуки оторвать? – спросила я у помощницы.

- Это кощунство! – завопила гномиха, падая на стул.

- Ладно, я сама, - махнула тапком в Пани и начала лупить каблуком по бортику кровати.

Да уж, это тебе не китайский ширпотреб, каблук был приклеен намертво и даже не погнулся. Как бы сильно я его не тянула и не била. Я выдохлась, плюнула и нацепила с каблуками.

- Всё, пошли уже, - смахнула прядь волос со лба и повернулась к двери.

- Волосы же ещё! Давайте уберём их в причёску, они вам будут мешать при обряде, - попыталась вклиниться женщина, встретила жёсткий отказ и, покачав головой, открыла дверь.

У порога мы столкнулись со злым капитаном. Мужчина, узрев во что я одета, рыкнул, его глаза опасно засветились. Он сжал зубы и кулаки, подавил все свои порывы и, развернувшись, ушёл вперёд. Хихикнула и последовала за ним. Бедолага, он сам не знает, на ком собрался жениться - хорошо, что ему не Лёлька попалась. С ней бы он быстро залез на голову, и свесил ножки. А на мне не поездишь - мигом скину зарвавшегося нахала.

- О нет, Мария! - в холле ко мне подбежала Валери, - Ты не можешь так выйти!

- Почему? Имею право - у меня траур, – твёрдо сказала я, огибая женщину.

- Какой у тебя траур? – напрягся Мессер, подходя к жене.

- Моя свобода умерла во цвете лет! - прискорбно сообщила я парочке, сталкиваясь взглядом с незнакомым брюнетом, будущем мужем. Вот он меня пугал сильнее, это тебе не нервный капитан, который только и умеет, что кричать. Этот кричать не будет, прибьёт по-тихому и прикопает в лесочке.