- Я уже не ребенок, - бурчу недовольно.

- Ты моя маленькая девочка! - мама обнимает меня. - Как себя чувствуешь, кстати? Горло больше не болит?

- Ни капли.

Это правда. Я здорова. Чудесным образом выздоровела после вечеринки.

А Платон уверен, что я притворялась. Он настолько убежденно об этом говорил, что я уже и сама начала в себе сомневаться…

Да нет! Я правда болела. Но меня вылечила волшебная сила любви.

Мы вчера так классно целовались. Нежно, страстно, волшебно...

- Ты не представляешь, как мне сложно сдерживаться, - хрипел Платон, сжимая ладонями мою попу.

Не представляю…

- Как мне сносит крышу от тебя. Как меня разрывает…

В тот момент он сделал шокирующую вещь - положил мою руку на свой… Ну… прямо туда.

И я сквозь джинсы почувствовала огромное, твердое, набухшее… И поняла, как его разрывает.

Он тяжело дышал. Он вжимал меня в стену. Он жадно шарил руками по моему телу. Он весь горел и пульсировал.

И я видела, что его взгляд теряет осмысленное выражение.

Да, ему очень сложно сдерживаться…

* * *

Прежде, чем снять платье, еще раз верчусь перед зеркалом. Я просто бомба!

Да, я понимаю, как это действует на мужчин.

Приблизительно.

Я осознаю, к чему это приведет.

Я хочу этого.

Наверное…

Платон не может больше ждать. Ему сложно. Он мужчина. А у мужчин все по-другому. Им мало просто целоваться. Они хотят большего. Невыносимо хотят!

А тут еще всякие Катьки Ерофеевы сами прыгают на колени…

Плевать на Катьку!

Платон увидит меня в этом платье и… все случится. Скоро. Очень скоро.

Я уже взрослая.

Я готова.

4. 4

Ксюша

“Забирай меня скорей, увози за сто морей, и целуй меня везде, восемнадцать мне уже…”

Кто это включил?

Точно не мама. И не папа. И не Ваня. Им бы такое в голову не пришло.

Остается один вариант - мой младший брат Никита. Ему пятнадцать, и он абсолютный балбес.

Выхожу из комнаты.

- С днюхой, систер!

Никита вручает мне подарок - букет оранжевых лилий и диск с компьютерной игрой.

- Спасибо, брателло! - целую его в макушку. - Ты в курсе, что мне девятнадцать?

- Да? Ну ты и старушка…

Я даю ему легкий подзатыльник.

Из своей комнаты появляется сонный Ваня. Смотрит на нас.

Песня заканчивается и начинается заново. Похоже, стоит не репите.

- Выключи это дерьмо, - командует он.

- Это же супер хит.

- Леща хочешь?

- Нет.

Никитка выключает музыку. Классные у моего старшего брата методы воспитания!

- Эй, а поздравить меня?

- Зубы почищу и поздравлю.

* * *

Мы все собрались на кухне. У нас такая традиция - праздничный завтрак в кругу семьи.

Меня все поздравили и завалили подарками.

Мама всплакнула, папа сердито пыхтел. Пытался не расчувствоваться.

Но не смог. Выдал очень трогательную поздравительную речь.

- Когда родился Ваня, я был капец как горд, что у меня сын.

- Интересное начало, - хмыкаю я.

- Подожди, не перебивай, я сам собьюсь. Так вот, я был горд. А когда появилась на свет ты, такая крошечная, розовенькая, с голубыми глазами, с тремя волосинками на макушке…

- Вся в тебя, - влезаю я.

- Да! Вся в меня. Красивая. В общем, когда появилась ты, я понял, что такое отцовская нежность.

- Ура!

Мы чокаемся чашками с кофе.

- А меня кто-нибудь вообще хотел? - раздается обиженный голос Никитки. - Нафиг вам сдался третий ребенок? Сын есть, дочка есть… Вы кого ждали вообще?

- Квадробера, - выдает Ваня.

И мы все хохочем.

Да, Никитка в детстве очень хотел быть собакой. Выпросил на новый год костюм щенка и потом ходил в нем и зимой, и весной, и летом. Лаял и требовал, чтобы его кормили из миски на полу.

- А что? Я был в тренде, когда это еще было немодно, - гордо заявляет мой младший брат.