Платон уводит меня в темный угол. Обнимает одной рукой за талию, второй - за шею. Его губы приближаются к моим. Я закрываю глаза…

Так люблю эти моменты!

В момент касания наших губ я почти теряю сознание. Это так невыносимо прекрасно! Что хочется плакать. От счастья.

У меня кружится голова. Подкашиваются ноги. Все тело наполняется острым вибрирующим счастьем…

Какие у него нежные губы… И сильные руки… Как божественно он пахнет…

Меня в нем нравится все. Абсолютно все.

Я без ума от него…

3. 3

Ксюша

- Что это? - отец скептически выгибает бровь.

- Дизайнерское платье.

- Оно сшито из носового платка дизайнера?

- Папа!

- Когда-то была такая группа “Поющие трусы”...

- Серьезно?

- Они были более одеты, чем ты!

Он, конечно, преувеличивает. На мне гораздо больше, чем трусы. На мне платье в виде короткой туники, с разрезом, прихваченное на одном плече декоративным кольцом, а с другого эротично спущенное.

- Ты ничего не понимаешь в моде и стиле, - говорю я.

- Зато я прекрасно понимаю, как реагируют мужчины на такое…

Именно это мне и нужно!

Реакция мужчин. Вернее, одного конкретного мужчины.

- Ты выглядишь как… как…

- Молчи! - мама закрывает его рот ладонью. - Детка, ты прекрасна. Но, возможно, это немного слишком…

- Твои гены, - ворчит отец, стреляя глазами в маму.

- В смысле? - не понимаю я.

Она бьет его диванной подушкой. Он сгребает ее в охапку и валит на диван. Я отворачиваюсь. Не хочу на это смотреть!

Тоже мне, взрослые серьезные люди! Сами тут тискаются, как подростки, а мне пытаются что-то запрещать.

- Так куда ты в этом собралась? - спрашивает отец.

- На свой день рождения.

- Нет, - безапелляционным тоном произносит он.

- Да, - говорю я.

- Я его сожгу.

- А я тогда подпалю твою плешь!

Отец закатывает глаза и косится на маму. Мол: вот, твои гены, твое воспитание! Та прячет улыбку.

- Верни это туда, где взяла! - бурчит папа.

Я психую.

Да нормальное платье!

Ну, может, немного чересчур… Мне и самой в нем неловко, если честно.

Но - на войне как на войне. Я хочу, чтобы Платон и думать забыл про Катьку Ерофееву! И ее юбку, из-под которой видно пол-задницы.

И я пойду на свой день рождения в этом платье.

Поднимаюсь по лестнице в свою комнату, и навстречу попадается Ваня, мой старший брат. Окидывает меня почти таким же скептическим взглядом, как отец.

Кивает:

- Правильно.

- Что? - спрашиваю я, чуя подвох.

- Нехер тратить время на высшее образование. Иди сразу в эскорт.

- Дурак!

Вот вечно они с отцом так! Одна критика и никакой поддержки!

* * *

Едва я успеваю закрыть дверь - как в нее кто-то скребется.

- Можно?

Мама деликатна. Никогда не вламывается без стука, не пытается меня контролировать или воспитывать. Мы с ней - лучшие подруги.

Почти.

Конечно, я никогда не расскажу ей того, что могу рассказать Регине…

- Для кого это? - спрашивает мама, кивая на платье

- В смысле.? - я прикидываюсь непонимающей.

- Платону ты и так нравишься.

Я пожимаю плечами.

- Просто хочу быть красивой.

- Ты красавица! Тебе вообще не нужно стараться, чтобы произвести впечатление! А уж тем более, не нужно казаться не той, кто ты есть.

- Что ты имеешь в виду?

- Ксюш, ну ты же не такая. - она снова кивает на платье. - Ты у меня тихая домашняя девочка. Вот и будь собой.

Ага, конечно. Тихие домашние мышки никому не интересны! Парни западают на ярких сексуальных тигриц в коротких платьях и на каблуках.

- Торопишься повзрослеть, - вздыхает мама. - Зачем? Взрослой ты еще успеешь побыть. А детство уже не вернется.

Детство? Какое нафиг детство? Мне послезавтра стукнет девятнадцать!