С какой вообще стати я его вспомнила?

— А что, в Пскове работы нет?

— Есть, наверное, — пожимаю плечами.

— Ты пошла простым путем?

— А чего усложнять?

— И то верно, тогда приступай.

Сглатываю ком, что стоит в горле, меня уже начинает мутить от страха, организм так реагирует. Абсент в обнимку с шампанским рвутся наружу. Первый раз в седьмом классе блеванула за партой, когда классная объявляла оценки за четверть.

Мать с отчимом меня убили бы за четверки. По их мнению, девочка должна учиться только на отлично, быть скромной, правильной, покорной. Но там, в списке моих кровных и не совсем родственников, было много еще чего.

Назвался грибом — полезай в лукошко. Или как там?

Сука, да что ж сегодня я так часто вспоминаю слова и прибаутки отчима? Гори он, тварь, в аду.

Мне даже не придется имитировать тошноту, реально сейчас вывернет на ковер номера за много тысяч долларов.

— Ты, я надеюсь, чистая? В рот с резинкой берешь или нет? А то не люблю я все эти посторонние предметы.

Опять что попало не ответила.

— Да, у Берты все девочки чистые.

Что я несу? Так вжилась в роль, что того и гляди сама припаду к его члену и начну исполнять, пропихивая в гортань его агрегат.

— Разденься.

— Можно для начала в туалет?

— перебираю ногами, до белых костяшек сжимая сумочку, смотрю на мужчину, он вроде бы спокоен и ничего такого не заподозрил.

— Иди.

Семеню в указанном направлении, закрыв за собой дверь, опершись на раковину, часто дышу. Господи, ну и попала ты, Успенская, в такое дерьмо попала, что не факт, что выкарабкаешься.

Но двое дяденек в строгих серых костюмах сказали, что это плевое дело, с моими-то мозгами и внешними данными ничего не стоит увлечь мужчин и сделать, что они просят.

Мужчин? Каких таких мужчин? Их что, больше, чем один?

Почему всем от меня что-то нужно? Я вообще не при делах в той истории, что произошла, я всего лишь переводчик, а не контрабандист или преступник, которого разыскивает Интерпол. Я не перевозила кокаин в вагине и бриллианты в желудке.

Так, нужно успокоиться, с виду вроде приятный мужчина, серьезный, костюм хороший. Снова тошнит, открыв воду, пью из ладошек, пульс зашкаливает. Пальцы дрожат, вытираю руки, отлепив от одной сережки с ее внутренней стороны камешек, зажимаю в кулаке.

Просто иди, Оля, и просто сделай это. Родина тебя не забудет, если что, похоронят под березками у реки.

Господи…страшно-то как.

2. Глава 2

Когда выхожу, он все еще сидит в кресле, что-то читает в телефоне, включаю свою фантазию, подхожу походкой гулящей кошки, на ходу спуская бретельку платья:

— Скучал?

Ловко усевшись на подлокотник кресла, одной рукой веду по спинке, другой — по его плечу. Мужчина откладывает телефон, поворачивается, смотрит.

А я забываю, как дышать. В голове шум и ни одной мысли.

— Ты там что-то приняла?

У него карие глаза, красивые, цвета крепкого чая с черными лучиками от зрачка. Убийственные глаза.

Солидный, холеный. Думаю, за тридцать. Приятно пахнет, а мне хочется выпить виски прямо из бутылки, что стоит рядом. Я таких мужиков видела только в сериалах и криминальных новостях, обычно из их домов полиция выносила деньги сумками и чемоданами — слитки золота.

Левой рукой тянусь дальше, нужно закрепить этот треклятый жучок на задней стенке кресла. Но, как только я это делаю, бедро сползает с подлокотника, и я начинаю заваливаться назад.

Перед глазами пролетает вся моя никчемная жизнь.

Мужчина ловит за платье, ткань трещит, лямки вырываются с нитками, я сама вскрикиваю, хватаясь за его плечи.

— Ты там нюхала что-то?

— В смысле?