— Кира... Кира... — у неё такое красивое имя, — прости... я... дерьмо...

— Так и есть. Вопрос лишь в том, что ты собираешься с этим делать, — вздыхает Раенский.

— Я верну её... обязательно... она простит... она единственная... меня любила...

Потом друг уезжает. Меня всю ночь колбасит. Блядь, я даже в юности так не нажирался! Был амбициозным, настроенным на успех. А потом случился неудачный брак. Я любил Ольгу. Больше жизни любил. А отдуваться за это теперь невинной малышке Кире.

Ну уж нет. Эта сука белобрысая нихуя от моей компании не получит! И жизнь мою в дерьмо больше не втопчет! С утра мне так херово, что готов выть. Но я заставляю себя пойти в душ. Холодная вода помогает слегка сбавить похмельный градус. Затем долго смотрю на свою опухшую рожу в зеркале.

— Ничего Кира, — рычу себе под нос, затем выхожу из ванной, — ты простишь меня. Я добьюсь тебя. Ведь знаю, что ты все еще любишь...

6. Глава 6

Кира

Когда Фоновой уходит, громко долбанув дверью напоследок, я прислоняюсь спиной к стене. Меня трясет. Так и знала! Он не оставит меня в покое. Не теперь, когда узнал о малыше. Блин! Закрываю лицо руками и стараюсь успокоиться. Делаю дыхательную гимнастику.

Успокаивает одно: он ничего мне не сделал. Просто ушёл, хоть и был очень зол. Внутренний голос пищит, что может, Артур и не вернется вовсе. Касаюсь руками живота. Дело не в том, что бывший сдался. Он никогда не отступается. Просто я ему отказала. И теперь Фоновой продумывает, как заставить меня подчиниться.

Это мой ребенок!

Ему нужен лишь малыш. Но я его не отдам! Погружаюсь в панику по самые уши. Мне безумно страшно! В реальность возвращает шипение убежавшей воды на кухне. Блин! Я же кипятила её для равиоли!

Готовка меня расслабляет. Я очень люблю это дело. И, чтобы успокоиться и хоть немного забыть об угрозах Артура, решила сделать итальянские пельмени. Но бывший заявился и всё испортил!

Звоню подруге.

— Ася... — всхлипываю.

— Гендир приезжал? — шипит она.

— Как ты узнала?

Вздыхает, затем какое-то время молчит.

— Ты была очень решительной сегодня. А теперь звонишь и твой голос звучит как прежде. Тогда, когда ты не видела никого и ничего кроме своего Артура.

— Вот как... Можно, я приеду? Не могу сейчас быть одна.

Ася соглашается. Быстро собираю одежду на завтра, хватаю зубную щетку. Всё это закидываю в небольшую сумку. И спустя час я уже сижу в квартире подруги и чуть не рыдаю. Мне страшно! Я боюсь Артура! Он так зол...

— Не думала, что ему хватит наглости заявиться прямо к тебе домой, — фыркает Ася, делая мне чай.

— Я тоже...

— И чего он хотел?

— Чтобы я с ним поехала, — шепчу, — наверняка решил, что знает, как мне лучше вынашивать ЕГО ребенка.

— Вот же сволочь! — она ударяет кулаком по столу, — и даже не извинился?

— А толку с его извинений, Ась? Сделанного не воротишь. Я не на помойке себя нашла, чтобы прощать измену. Даже в моей ситуации.

— И это правильно, подруга! — она садится рядом и обнимает меня, — хочешь, поживи пока здесь? Мой-то адрес он не знает.

— Правда? Можно?

— Конечно! У Ваньки все равно сейчас дедлайн. Мы с ним редко будем видеться. А тебе нельзя нервничать. Ты теперь не одна, Кируська. Малыш всё чувствует!

— Спасибо тебе!

Мы готовим легкий ужин, а потом весь вечер смотрим английские комедии. Больше об Артуре не заговариваем. И мне на короткое время удаётся забыть вечерний инцидент.

— Он не выглядел виноватым, — говорю, когда мы расстилаем ее гостевой диван.

— Еще бы. Это же его величество Фоновой! — гремит Ася.

— Но зачем ему мой малыш? — меня опять накрывает страх.