– Вы ребенок, который не знает правил игры, в которую играет.

Эти слова ее уязвили, но Джулиана не подавала виду. Шагнув ближе к герцогу, она спросила:

– Думаете, я считаю это игрой?

– Думаю, для вас невозможно воспринимать это как-то иначе. Взгляните на себя. Весь высший свет всего в нескольких шагах, а вы стоите здесь, на волосок от бесчестья. – Слова его были жесткими, а черты лица… прекрасными в лунном свете.

– Я же сказала: мне наплевать, что обо мне думают.

– Разумеется, нет. Иначе вас бы уже здесь не было. Вы бы вернулись в Италию и выбросили нас из головы.

Последовала долгая пауза.

Он ошибается! Ей нет дела до того, что о ней думают другие. Ей небезразлично лишь то, что думает он.

Джулиана вновь повернулась лицом к саду, ухватившись за широкие каменные перила и гадая: что было бы, если бы она сейчас убежала в темноту, а потом была бы обнаружена?

– Надеюсь, ваши ладони зажили.

Они вновь вернулись к обмену «любезностями»? Идиот бесчувственный!

– Да, благодарю вас. – Она сделала глубокий вдох. – Вы, похоже, получили удовольствие от танца.

Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:

– Это было терпимо.

Джулиана тихонько рассмеялась.

– Удивительно, ваша светлость. – Помолчав немножко, она заметила: – Вашей партнерше, кажется, было приятно ваше общество.

– Леди Пенелопа прекрасно танцует.

Стало быть, у Виноградинки есть имя.

– Знаете, а я однажды встречалась с ней. И могу сказать, что подруги у нее не очень-то приятные.

– Я не позволю вам оскорблять ее.

– Не позволите? А кто вы такой, чтобы мне приказывать?

– Я вполне серьезно. Леди Пенелопа – моя будущая жена, и вы будете относиться к ней с уважением, которого она заслуживает.

Джулиана разинула рот от удивления. Неужели он собирался жениться на этом заурядном создании?

– Вы обручены?

– Еще нет. Но на данной стадии это лишь вопрос формальностей.

Да, наверное, это правильно, что он женится на такой безупречной английской девушке. Вот только ей, Джулиане, это кажется ужасно неправильным.

– Признаюсь, никогда не слышала, чтобы кто-то так бесстрастно говорил о браке.

Герцог скрестил на груди руки и спросил:

– А что тут говорить? Мы ведь неплохо подходим друг другу.

Джулиана в изумлении заморгала.

– Неплохо?

Он коротко кивнул.

– Разумеется, мисс Фиори.

– О, сколько страсти! – съязвила она.

Герцог не отреагировал на ее сарказм.

– Наш брак – это деловое соглашение. В хорошем английском браке нет места страсти.

– И как же вы собираетесь жить без страсти?

Он фыркнул и пробормотал:

– Полагаю, это чувство переоценивается.

Она снова рассмеялась.

– Что ж, эти ваши слова, пожалуй, самое британское из всего, что я когда-либо слышала.

– А что, плохо быть британцем?

Она улыбнулась.

– Это ваши слова, не мои. Однако я точно знаю: нам всем нужна страсть. А вам бы не помешала приличная ее доза во всех сферах вашей жизни.

Он вскинул брови.

– Я должен принять от вас этот совет?

Джулиана кивнула, и герцог продолжал:

– Итак, давайте кое-что проясним. Вы думаете, что в моей жизни требуется страсть – чувство, которое толкает вас в темные парки, чужие кареты и на балконы и заставляет рисковать репутацией с пугающей частотой.

Девушка вскинула подбородок.

– И что же?

– А то, что для вас это, может, и подходит, мисс Фиори, но я другой. У меня титул, семья и репутация, которую я должен сохранять. Не говоря уж о том, что мне чужды низменные и вульгарные желания.

Надменность, которая исходила от него, была прямо-таки удушающей.

– Да, конечно… Ведь вы герцог, – сказала Джулиана с усмешкой. И вдруг добавила: – Герцог, но вместе с тем –