Я отнесла коробку от пиццы на кухню, вернулась в комнату с большой кружкой свежезаваренного кофе. Мне требовалось упорядочить мысли, которые распрыгались как зайцы в разные стороны от обилия полученной информации.

Я присела к своему рабочему столу с листом бумаги и ручкой. Записи от руки помогали мне сосредоточиться.

Итак, что у нас получается?

Вариантов было три. Первые два предполагали спланированное убийство. Убийца жил в Тарасове, планировал по каким-то причинам убить Алену и воспользовался тем, что она приехала на похороны матери. Либо он жил в столице, хотел убить актрису, но в Москве к ней было сложно подобраться, и он осуществил задуманное здесь. Третий вариант – непредумышленное убийство. Это мог быть случайный конфликт, который закончился плачевно, либо ограбление. Третий вариант был в разработке у Кирьянова: его можно не трогать, пока ситуация со сбежавшим Семеренко не прояснится.

Как только я подумала о Кире, смартфон на столе разразился трелью.

– Ну, выкладывай, – сказал Владимир Сергеевич, едва я ответила.

– Что выкладывать?

– Иванова, не делай из меня дурака. Ты явно располагаешь какой-то информацией по делу, поэтому колись.

– Здрасьте! – возмутилась я. – С каких это пор подполковник полиции так разговаривает с коллегами и оказывает давление на независимое следствие? Ты же самый умный, Кирьянов, и уже все распутал. Поймали злодея?

– Пока нет, но скоро поймаем.

– А я тебе зачем? Или у тебя сомнения появились?

– Сомнений никаких, но я тебя знаю. Если ты решаешь покопаться в деле, значит, там есть в чем покопаться.

Я вздохнула. Мне позарез нужно было увидеть своими глазами место происшествия, а без помощи Кирьянова доступа в квартиру не будет. Качанов тут не помощник – формально он с Аленой никак не связан, и, не раскрыв карт, надавить на полицию, чтобы они пустили меня внутрь, не сможет. Придется выложить Владимиру Сергеевичу часть информации на условиях выгодного бартера.

– Давай так, Кирьянов, – вкрадчиво начала я, понизив голос до таинственного шепота, – я тебе выскажу пару соображений, а ты за это пустишь меня на место преступления.

– Да бог с тобой, – ужаснулся Киря, – на каком основании?

– На том основании, друг любезный, что без моей помощи ты бы и половины преступлений в Тарасове не раскрыл. Ну или, по крайней мере, сделал бы это не так быстро.

– Ты меня сейчас в тупости обвиняешь? – обиделся Кирьянов.

– Ну что ты, солнце мое. Только в том, что ты меня не ценишь. Мы же с тобой с первого курса вместе…

Кирьянов запыхтел. Конечно, в любой другой ситуации этой комичной словесной перепалки у нас не состоялось бы – мы давно помогали друг другу, и я без проблем получала доступ и к местам преступлений, и к подозреваемым. Но в этот раз дело было слишком громким, и пристальное внимание со стороны начальства и СМИ сделало Кирьянова осторожным. Однако я знала, что он сдастся – в таком громком расследовании нельзя было упустить ни единой детали, и моя информация была ему нужна. Потому оставалось только ждать, когда он согласится и примет мои условия.

Ожидание долго не продлилось.

– Ладно, не злись, – пробурчал Владимир Сергеевич, – я добро помню. Когда ты хочешь туда попасть? Предупреждаю – сегодня не пущу. Квартира опечатана, журналюги по всем заборам висят, а у меня дел куча, и я не выберусь, чтобы тебя сопровождать.

– Сегодня не нужно. Завтра давай, – попросила я.

– Ладно, придумаю что-нибудь. Раннее утро тебя устроит?

– Вполне.

– Хорошо, в семь утра можешь приехать. Печерский переулок, дом три. Буду тебя ждать. Но ты тогда рассказывай, что накопала.