Приехали домой мы довольно поздно. Свекровь, слава богам, решила, что на сегодня нам развлечений более чем достаточно, и мои личные горничные проводили меня в спальню. Там меня переодели и подготовили ко сну.

         Я уже собиралась ложиться, когда посередине комнаты неожиданно раскрылся портал, и оттуда вышел, напряженно оглядываясь по сторонам, будто боясь увидеть кого-то, мой супруг. Магический шар в его руке освещал мои покои ровным тусклым светом и позволял мне рассмотреть мужа. Тот выглядел невероятно уставшим и измученным. Что случилось? Где он был все это время? И почему пришел в таком состоянии? Задать свои вопросы я не успела, так как входная дверь вдруг широко распахнулась, и на пороге с торжествующим видом появилась герцогиня, облаченная в длинную шелковую ночную рубашку с короткими рукавами. Супруг, никого не стесняясь, громко заскрежетал зубами, его мать же, наоборот, была явно довольна происходящим.

         - Думал сбежать от нас, Вартариус? Не выйдет. Я тебя как облупленного знаю.

         Дверь захлопнулась, позволяя свекрови остаться в моей комнате. Муж обреченно вздохнул, будто приговоренный к жестокой казни преступник, и вежливо ответил:

         - Что вы, мама. И в мыслях не было.

         - Не лги матери. И смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю. Это ты, а не я, должен был все эти годы развлекать свою молодую красавицу жену. Это ты должен был с самого начала вывести ее в высший свет и познакомить со всеми достойными аристократическими семействами столицы. Это ты должен был постоянно интересоваться ее нарядами и тем ежедневным образом жизни, что она ведет. И уж тем более, ты, сын, никак не должен был запрещать ей есть нормальную еду. Она же боится есть и пить без твоего на то разрешения. Тебе должно быть стыдно за свое нерадение, Вартариус.

         Наверное, если бы не недавнее знакомство с Ирой и не ее такой отличный от моего бойцовский пробивной характер, сейчас мне было бы невероятно страшно, как и раньше в юности, перед очередными наказаниями матери или отца, и я, видимо, накрывшись с головой одеялом, старалась бы как можно меньше прислушиваться к разгоравшейся все сильней ссоре двух близких родственников прямо возле моей постели. Но благодаря подруге я многое поняла и переосмыслила в своей жизни и сейчас с любопытством крутила головой в разные стороны, наблюдая, как вспыхивают ярко-красным, практически малиновым цветом от негодования и с трудом сдерживаемого гнева щеки у мужа, как лихорадочно блестят, с каждой минутой все сильней, обсидиановые глаза вошедшей в раж свекрови, как они стоят напротив друг друга в бойцовских позах, словно два драчливых соседских петуха, не поделивших одну-единственную местную курицу, и мой супруг единственно только из-за сыновней почтительности и глубокой любви к родительнице вынужден выслушивать все ее вполне справедливые обвинения на свой счет.

         - И запомни, сын: твоя жена – молодая и очень симпатичная женщина. Сегодня в особняке Аурелии за ней все время ухаживал один очень милый баронет!

         В этот раз стрела не достигла цели. Муж, сразу же расслабившись после последнего неудачного выпада матери, равнодушно пожал плечами:

         - Я доверяю Ирме и прекрасно знаю, что измены с ее стороны никогда не будет.

         - Измены, может, и нет, - фыркнула недовольная своим проколом герцогиня, - но сердце девичье он вполне может занять. Подумай над этим. И завтра с утра мы с Ирмой ждем тебя к завтраку.

         Дверь захлопнулась вторично, теперь уже – снаружи.