Когда чай был выпит, а вежливая беседа о достоинствах бритвальдского климата подошла к концу, леди Камилла приступила к вопросам. Увы, Ли Чунг ничего не знал о том, успела ли миссис Пламптон заказать доставку апельсинов для мармелада. Но он пообещал, что прямо сейчас найдёт координаты поставщика, и дамы снова остались ждать.

– Будем спрашивать о фамилии? – тихонько поинтересовалась Полина.

– Пока не будем. Неловко как-то…

– Но полезно. И потом, мы ж не из любопытства, а по делу…

– Всё равно, спросим в следующий раз!

Когда они покинули ресторан «Сосна и журавль», начинало темнеть – декабрьский день короток.

– Когда-то те, кто жил здесь до нас, называли это время года «Думанниос», то есть Темнейшие глубины, – сказала леди Камилла, поплотнее закутываясь в пальто и пряча нос в меховой воротник. – Но сегодня Йоль, начало нового круга, завтра день будет на несколько секунд длиннее.

– Всё равно я люблю зиму, – пожала плечами Полина. – Снег, мороз, праздники! И потом, чтобы оценить весну, надо пережить зимние холода.

– Вы варвары, и по ледяным улицам вашей Москвы ходят белые медведи!

Госпожа Разумова рассмеялась:

– Да-да, и носят в лапах самовары с водкой, это общеизвестно.

– Не в лапах носят, а катят на санях. Итак, что вы думаете о ситуации?

– Полагаю, сегодня обращаться с вопросами к этим продавцам апельсинов бесполезно, – она взглянула на часы. – Да, половина пятого. Раз сегодня праздник, мы никого в Сити уже не застанем.

– А завтра суббота, и это означает, что ответа на вопрос мы не получим до понедельника! Нет, столько ждать я не смогу.

Тут леди Камилла в очередной раз удивила спутницу: она выудила откуда-то свисток и резко дунула в него. Звук получился такой силы, что с соседней крыши сорвалась всполошившаяся ворона. Не прошло и минуты, как к дамам подкатил экипаж. Водитель выскочил со своего места и отворил перед ними дверцу.

– В Сити, пожалуйста! Хинд-Корт, напротив монастыря, – сообщила леди Конвей, усевшись и аккуратно расправив кашемировые складки пальто.

Офис компании «Citrus Maximum» был небольшим, всего пара комнаток. В первой, побольше, стояли три стола, четыре стула, огромный несгораемый шкаф и невероятной красоты растение в горшке, всё усыпанное мелкими оранжевыми плодами, вытянутыми, словно морковка-каротель. Растение занимало один из столов целиком. За вторым сидела девушка, с огромной скоростью что-то печатавшая. Полине даже показалось, что клавиатура под её пальцами искрит и слегка дымится.

Дверь во вторую комнату была прикрыта.

Леди Камилла не обратила внимания ни на девушку, ни на растение. Она решительно прошла к двери, распахнула её и вошла. Полина последовала за ней, но войти ей уже не удалось – комната была размером с обувную коробку, и её почти целиком занимала гора папок. За этой горой едва виднелась макушка сидящего мужчина.

На макушке была аккуратная, круглая розовая плешь.

Мужчина поднял голову и посмотрел на вошедших запавшими глазами больной собаки.

– На севильские апельсины заказы не принимаем, – сказал он. – И в лист ожидания не пишем, там уже на три сотни пошёл список.

– И не надо, – кротко согласилась леди Камилла. – И Церера с ними, с горькими, не больно-то и хотелось. А на что принимаете?

Тут мужчина оживился, радостно потёр руки и начал перечислять.

Надо заметить, что это был истинный знаток цитрусов, энтузиаст цитрусоводства и лимонопотребления, гуру сортового разнообразия. Камилла скисла на втором десятке названий, Полина продержалась дольше. Ей было не привыкать к научным дискуссиям.