– Скажи, Мариночка, среди вас есть Лизы?
– Тебе что нормальных баб мало?
– Ты это о чем?
– Лиза, на нашем сленге, лесбиянка.
– Ах вот оно что! И много таких в нашем городе?
– Навалом!
– И все с мужиками – ни-ни?
– Ну почему-же… Только «Лизы» предпочитают, чтобы партнер орудовал языком или в худшем случае – пальцами… Да и сами больше по минету выступают…
– Понятное дело. Где они тусуются?
– А то ты не знаешь?
– Нет. Дело-то новое. Органами неизученное. Пока.
– Одна здесь, в гостинице, одна на Варшавской трассе…
– Стоп. Как она выглядит.
– Худая тварь, с лошадиной мордой.
– Ну, Мариночка, спасибо тебе… За просвещение!
– Ешьте – не обляпайтесь, гражданин начальник…
Воспользовавшись телефоном дежурной администраторши, грузной, недовольной женщины пенсионного возраста, Гузь вызвал служебную машину и рванул в сторону кольцевой дороги, по которой направлялся в сторону границы сплошной поток автомобилей.
И тут ему снова повезло.
Подозреваемая, которую Юрий сразу же узнал, благодаря колоритному описанию гостиничной проститутки, одиноко бродила по заснеженной обочине неподалеку от старого моста. Капитан велел притормозить, и потрепанная «семерка», ведомая опытной рукой бессменного водителя отделения угрозыска по кличке Белый, застыла прямо перед девицей.
– Садись! – грубо бросил Гузь, приоткрывая дверцу.
Не дожидаясь повторного, может быть – более вежливого приглашения, барышня полезла на заднее сиденье.
– Ты по работе или просто так прогуливаешься?
– Нашел дуру!
– Тебе известно, кто я такой? – спросил капитан и незаметно включил диктофон.
– А то как же!
– Тем лучше… Маруху знаешь?
– Не-а!
– Это тот тип, с котором ты резвилась в тот вечер, когда с моста сбросили одного моего знакомого…
– Так бы сразу и сказал…
– Давай колись!
– Чего?
– Рассказывай, что видела, что слышала.
– Они на «копейке» были.
– А, может, все же, на «тройке» или на «пятерке»?
– Может… Я в машинах не очень разбираюсь. Только так клиент сказал: смотри, мол, модные пацыки, и на такой кляче…
– Серьезные ребята?
– А ты как думал? Полный фарш… Цепуры[8] по сто грамм, «гайки»[9], прикид[10] недешевый. Глаз у меня наметан – полгода за бугром пахала.
– В какой ипостаси, если не секрет?
– А то ты не догадываешься!
– Понял… Узнать сможешь?
– Кого?
– Ну этих, крутяков…
– Да. Мы их лица фарами осветили. Случайно. Когда из-под моста выезжали.
– А пострадавшего?
– Тоже…
– Какой он из себя?
– А то вы Шкворня не знаете?
– Вау! Ты была с ним знакома?
– Еще как… Бандиты – наши первые клиенты.
– А Боча случайно в тот день по мосту не пробегал?
– Валерчик? Нет…
– А, может, он, того, находился в салоне автомобиля?
– Нет. Те все были приезжими.
– Точно?
– Точно. И на тачке с львовскими номерами…
– Об этом тоже клиент сказал?
– Нет. Сама видела. 16–32 ЛВ.
– Ну и память у тебя!
– Не обижаюсь…
– Ладно, гуляй… Вспомнишь еще что-то – позвони ноль-два. Гузь моя фамилия.
– Знаю. Я свободна?
– Пока да.
Глава 10. Ты мне – я тебе
В центре города Гузь отпустил Белого с автомобилем на все четыре стороны и, оккупировав свободную кабинку переговорного пункта, достал свой разбухший от записей блокнот. Наконец нашел в нем то, что искал, и принялся накручивать диск таксофона.
– Алло… Мне Павла Ивановича…
– Слушаю.
– Капитан Гузь.
– Знаю такого.
– Дело есть.
– Говори.
– Не по телефону.
– Ты где?
– На переговорном.
– Лады. Через пять минут буду…
Капитан повесил трубку и углубился в размышления.
Лиза говорила чистую правду – сомнений быть не могло. Патруль дорожной милиции еще несколько дней тому назад обнаружил «жигули» первой модели с номерами 16–32 ЛВ на пустыре за Брестской улицей; с тех пор тачка находилась на штрафплощадке. Конечно же машина числилась в розыске, ее угнали аж под Равой-Русской…