– Какая тут краска ядрёная.

– Ты просто ни разу не красилась, а такая кардинальная смена цвета требует настоящих химикатов. – Дора пожала плечами и снова уткнулась в журнал.

– Эй, с темы-то не съезжай! – Я извернулась и всё же дотянулась до подруги, ткнула её кулачком в плечо. – Что у вас с Каем?

– Да что ты хочешь услышать? – внезапно вскипятилась Дора, чего я за ней никогда не замечала.

Обычно весь её гнев выходил потоком острот.

– На свидание он меня зовёт.

Видимо, Дора и сама поняла, что ведёт себя не совсем обычно. Она отложила многострадальную прессу в сторону и уставилась в окно витрины. По улице, как в немом кино, двигались прохожие и автомобили, а на город как-то незаметно начали опускаться сумерки.

– А ты что? – чуть наклонившись к подруге, тихим доверительным шёпотом уточнила я.

– А я ничего, – ответила Феодора, невнятно пожав плечами и всё так же рассматривая улицу.

Между нами повисло неуютное молчание. И подобное было для нас внове. До сих пор ни у неё, ни у меня не возникало настолько личных тайн. Мы познакомились ещё в школе и с тех пор всегда доверяли друг другу на сто процентов.

– Понимаешь, он странный, – когда я уже решила, что эта тема и впрямь табу, Дора заговорила. – И мои чувства к нему странные. Обычно как влюбляешься? – Она перевела на меня взгляд затуманенных глаз, но ответить не дала, сама продолжила: – Это чувство яркое, свежее. Острое! А тут у меня ощущение, будто я его уже лет сто знаю. Это не влюблённость, эта какая-то стабильная привязанность. Это настоявшаяся любовь.

Теперь была моя очередь озадаченно молчать. Я смотрела на подругу, пытаясь понять, как такое возможно. Ошибок тут быть не могло: с её опытом в работе с чувствами и эмоциями она всегда ставила точный диагноз. И если Дора говорит, что это любовь, значит, так оно и есть.

– Я даже не знаю, что сказать, – растерянно проговорила я, выпростав руку из-под накидки и сжав ладонь Доры. – Это может быть ментальным контролем? Всё же Кай Спелер.

– Тут ряд загвоздок. – Взгляд подруги потемнел, ей явно не нравилась возможность того, что Вертис применил к ней свои силы. – Первое – я ощутила это странное чувство ещё до того, как он ко мне обратился. Я только его увидела – и бах, вот оно. Дежавю, помноженное на ошеломляющее чувство родства.

– Так. – Я склонила голову, предлагая Доре продолжить.

– А второе – это как раз вопрос к тебе. Кай мог бы воздействовать на меня? Заставить полюбить его?

– Оу, – только и выдала я, осев под выжидающим взглядом Феодоры.

С одной стороны, Кай показал себя как самый разумный представитель своего клана. Да, чёрт возьми, он вообще не походил на Спелера! А с другой стороны – возможно, это и есть его стратегия? Манипулировать людьми гораздо проще, когда они не ждут от тебя привычных спелеровских приёмов.

– Ну? – Не выдержав молчания, Дора дёрнула меня за накидку.

– Положа руку на сердце, мне кажется, что Кай не стал бы опускаться до ментального контроля. Слушай, да он у меня спрашивал, какие ты цветы любишь! Явно же, покопайся он в твоей голове – давно бы это знал.

– Или специально путает тебя, чтобы я на него повелась, – чуть поджав пухлые губы, проговорила Феодора.

– Да ты параноишь! – искренне удивилась я.

Из нас двоих за извечные подозрения отвечала именно я, но никак не Дора!

– Да ты в зеркало сейчас смотришь! – с шальной улыбкой парировала подруга.

– Мы что, обе попали на Спелеров?

Если бы могла, я бы сейчас себя по лбу шлёпнула. Вот ведь угораздило!

– Похоже на то, подружка, похоже на то, – обречённо пробормотала Феодора. – Правда, мне легче. Статус фаворитки меня вообще не смущает. Это всего лишь слово. Оно никак не отображает истинных чувств.