– Добрый день! – Едва я сделала шаг назад, к двери, к нам из подсобного помещения вылетела энергичная старушка.

Одетая в форменный халат, чистый, но местами заношенный, она излучала флюиды искренней радости и дружелюбия. Её седые волосы были уложены в стильной и лаконичной причёске. Женщина определённо знала толк в уходе за шевелюрой.

– Ох, какие красавицы к нам пожаловали! – Окинув нас цепким взглядом, она на секунду зависла, глядя на мои волосы, а потом огорошила неожиданным вопросом: – А вы не ошиблись?

– Э-э-э, возможно, – неуверенно проговорила я, оглянувшись на Дору.

Подруга, в глазах которой плясали довольные дьяволята, дёрнула подбородком, подбадривая меня.

–Мне нужна стрижка и окраска волос.

– Ох, да как же такую красоту портить? – тут же запричитала женщина, аккуратно подступаясь ко мне и оглядывая со всех сторон. – Такой естественный цвет, такая прекрасная густота. Оно вам надо?

– Белла, ты совсем не умеешь вести бизнес, – пробасила полная дама. – Неудивительно, что твои клиентки утекают к Фариду. Он-то никого не отговаривает, всех уродует под свой шаблон.

– Я не хочу под шаблон, – растерянно проговорила я, переведя взгляд с хозяйки салона на её клиентку.

Девочка-мастерица при этом продолжала работу, очень придирчиво выверяя длину кудрях, что ореолом окружали голову женщины перед ней.

– Вот поэтому и я не хожу к этому Фариду, – одобрительно крякнула клиентка. – Обкорнает, и всё. А тут индивидуальный подход. Жаль, что закроются скоро.

Она продолжила причитать про ужасы капитализма, который душит творческих людей, а я перевела взгляд на Беллу. В её глазах я заметила робкую надежду, что мы останемся.

– Возьмётесь? – снова спросила я. —Я в любом случае подстригусь и окрашусь.

– Ох, милая, конечно, возьмусь, – всплеснув руками, ответила та.

Быстро просеменила к одному из свободных кресел и развернула его ко мне.

– Но, может быть, обойдёмся без покраски? Жаль губить такую красоту.

В ответ я лишь помотала головой, полностью уверенная в своём решении. Уселась в предложенное кресло, в то время как Дора заняла соседнее.

– Ну хорошо, – сдалась Белла и повязала мне сначала защитную полоску на шею, а затем укутала меня в специальную накидку. – Насколько коротко режем и какой цвет?

– А чего думать, давайте налысо? – поддела меня Дора.

– Можем и налысо, но не сейчас, – с философским спокойствием ответила я.

Потом вспомнила, как в подворотне маньяк схватил меня за волосы, как сегодня в них же вцепилась психованная Трис, и проговорила:

– Каре. А цвет – бордо. Насыщенный. Как вино.

– Или как кровь, – поддакнула подруга. – Очень символично и ни разу не ожидаемо.

Я бросила на неё уничижительный взгляд, на что Дора провела закрывающим жестом вдоль рта и приподняла руки, мол, я ничего, я молчу.

– Милая, но тебе может не подойти этот цвет, – тем временем вновь запричитала Белла, но сникла, едва я на неё посмотрела.

– Да дай ты девочке, что она просит, – вновь влезла в разговор клиентка.

– Грейс! Не лезь, я пытаюсь спасти сокровище, – огрызнулась старушка.

– Так пускай поймёт, какое сокровище потеряет, – фыркнула Грейс и повернулась к обслуживающей её девушке. – Вы же, молодёжь, только через потери понимаете ценность того, что имеете.

– Слушай, какой классный салон! – засмеялась Дора, с энтузиазмом исследователя наблюдая за происходящим. – И красоту наведут, и душу починят.

– Вот, девочка в корень зрит! – ткнув в Феодору пухлым пальцем, Грейс расплылась в довольной улыбке. – Режь и крась, Белла, а они сами разберутся!

Белла на её тираду лишь раздосадовано выдохнула и взялась за ножницы. И с первым щелчком я почувствовала необъяснимый кураж. Я никогда не меняла внешности. Не видела в этом смысла, меня всегда всё устраивало. А теперь в душе с каждым новым щелчком, с новой упавшей прядью всё больше и больше разливалось бесшабашное веселье. Будто вместе с волосами я избавлялась от груза проблем, превращалась в иную версию себя, у которой в жизни всё будет по-другому.