Подсматриваю из-за угла и высоким голосом кричу: 

- Света, тебя к телефону! Быстрее, это хозяин! 

Вижу, как горничная торопливо распахивает дверь, невнятно здоровается и резво бежит к лестнице.

С любопытством разглядываю гостя. 

Вроде бы все в сборе, обычно приезжают четыре игрока, либо с дамами, как сегодня, либо одни.

Это не адвокат, порог перешагивает с виду обычный парень, и куртка на нем обычная, и брюки.

- Что? - выдыхает Света, остановившись возле меня. 

Опомнившись, выпрямляюсь.

- Ты где была? - кричу шепотом. - Галя где?

- Так в погребе, - Света тоже переходит на шепот. - Собирали бутылки на сегодня. Стеллаж задели. И разбили там кой-чего. Случайно. Прибирались. 

- Вдвоем? - замолкаю и прислушиваюсь. Внизу стучат каблуки, звенит смех, раздается голос повара Гали. 

Морщу лоб. 

К гостям я не пойду точно.

Они же меня тут с землёй смешали. Малолетка, которую интересует лишь кошелек мужа. Давай на нее сыграем. 

Нет, не в покер.

В камень-ножницы-бумага.

Это за гранью где-то.

Цинизм крепчал.

- Так что, Ян, мне бежать надо, - торопит Света.

- В общем, - тараторю, - если гости будут спрашивать - меня нет. И Гале скажи. 

- Ладно, - Света понятливо кивает. Разворачивается спиной.

- Стой, - удерживаю ее за руку. - А там кто пришел?

- Курьер. На вечер продукты подвезли.

- Ладно. 

Она спускается.

Топчусь на месте, выглядываю из-за угла. 

Народ в холле рассосался, все, наверное, пошли к Жанне в зону отдыха, а та, вроде как, ждала чай.

Достаю телефон. Набираю Адама. Прислоняюсь к стене и слушаю механический голос.

Абонент недоступен.

Может, вылетел уже?

Хорошо бы.

А я оденусь сейчас. И поеду в центр гулять. А лучше на работу - сегодня суббота, в ресторане аншлаг, возьму смену. Приеду домой ночью и лягу спать.

А утром, когда проснусь, все они уберутся отсюда нахрен.

Наверху кидаю вещи в сумку. Спускаюсь и оглядываюсь. Из зоны отдыха раздаются смех и голоса - все там.

И гардеробная там рядом, напротив как раз.

Тереблю серёжку в ухе.

Попрошу Галю принести куртку.

Пересекаю холл, иду мимо гостиной и замираю, бросив взгляд на стену.

Мой портрет. Огромный, вместо картины над диваном.

Чертыхаюсь. Бросаю сумку на диван, залезаю на спинку, пытаюсь снять тяжёлую раму. Не будут на меня пялиться эти снобы, пусть лучше думают, что я горничная.

Да.

От усердия тяжело дышу, кое-как снимаю портрет. Покачиваюсь, едва не падаю, прыгаю с дивана и стаскиваю за собой раму.

Волоком тащу портрет по полу на кухню, там кладовая, гости туда точно не сунутся.

Рама со скрипом катится по паркету, кажется, я пол царапаю.

И как громко.

Отдуваясь, вползаю на кухню. Никого нет, негромко работает телевизор, музыкальный канал. Столы заставлены пакетами с продуктами, вперемешку разбросаны упаковки с нарезками и стоят бутылки, бокалы, Галя уже готовила коктейли гостям.

А на часах только обед.

Тащу портрет к кладовой, ногой пинаю дверь.

- Надорвёшься, Диана, - звучит за спиной.

- Яна. Спасибо за заботу. Каин. 

- Авель.

Бросаю взгляд через плечо.

Он подходит ближе, легко толкает дверь кладовки, распахивая.

- Что прячешь? - вырывает у меня раму, поворачивает потртет к себе. Его губы ломает снисходительная улыбка.

Взглядом задерживаюсь на ложбинке над верхней губой и вздыхаю.

Наглые, язвительные мужчины красивы какой-то особенной красотой, обладают своим шармом, а я не понимаю, за что от природы такие дары этим пижонам.

Смуглая кожа, черные волосы, контрастные синие глаза.

Прическа в стиле "гангстерские двадцатые" - высокая, прихваченная лаком стрижка. Он похож на топ-менеджера международного банка, стильный, жёсткий, деловой.