– А я, кажется, теперь невеста, – уже вечером вдруг говорит Света.

– Это замечательно!

Я не сразу понимаю, о чем речь, но потом реагирую бурно и совершенно искренне.

– Ага, только неожиданно как–то.

– Почему неожиданно? Вы взрослые люди, любите друг друга, почему бы и нет? К тому же никто не заставляет тебя переехать к нему, бросить работу и срочно рожать десять детишек. Ведь не заставляет, да?

– А–хах, нет, – смеется Света, а я вздыхаю с облегчением. – Просто, не знаю. Наверное, ты права, слишком я загрузилась мыслями об ответственности, которая в общем–то не изменилась. Новый статус не принуждает терять себя или что–то кардинально переделывать. Спасибо, одной фразой мозги на место поставила.

– На то и нужны подруги, – отвечаю с улыбкой.

Мы с детьми провожаем Свету, и лишь сейчас на крохотную долю секунды мне в голову закрадывается мимолетная мысль о том, что хотелось бы также. Хотелось бы, как у людей. Сначала предложение, потом свадьба и затем только дети.

Но я быстро прогоняю из головы эти глупости. Как получилось, так получилось. В конце концов, я верю в лучшее в наших жизнях.

Запираю дверь и, окончательно успокоившись, иду купать детей. Но успеваю только набрать воду, а мне снова звонят. Неужели Света что–то забыла?

Открываю, а там…

– Здравствуй, Катя, – неуверенно улыбается Дима, – а я к тебе.

26. 26

Дима

С наслаждением вдыхаю воздух родного города. Не так много времени прошло, однако, как по ощущениям, целое десятилетие как будто.

Некоторые, вроде моего отца, считают, что в родные пенаты тянет лишь слабаков, которые не могут разобраться в себе и носят с места на место свои проблемы и комплексы. Но я с ним не согласен.

Я просто никогда и не хотел переезжать. Так же, как и учиться на факультете экономики, и жениться, и работать на фирме отца, и еще кучу всего, что я делал, будучи слабым и неспособным пойти против воли родителя. Так что, кое в чем он прав. Я и впрямь слабак.

Но постепенно я выхожу из–под его контроля, верю, что смогу окончательно из него выйти со временем. Главное, не превратиться к тому моменту в дряхлого никому не нужного старика.

– Да кроме меня тебя никто терпеть не будет! – кричала мне в нашу последнюю встречу Виктория.

– Милая, ты меня не терпишь, ты мне изменяешь. Да еще и забеременела не от меня, а от любовника своего. Хорошо, я не совсем дурак, смог во всем разобраться и не начал счастливо ждать ребеночка, – парировал я спокойно. – Накинулась на меня, как мартовская кошка, делала вид, что хочешь спасти брак, а на самом деле всего лишь заметала следы.

– Слушай, Дим, отец убьет меня, а твой тебя. Может, не будем никому сообщать, а? Я не буду тебя напрягать, будешь жить в свое удовольствие. Буду тебя прикрывать перед родителями, – Вика сменила тактику и попробовала договориться. – Можешь даже с той Катей снова спутаться, ты меня все равно ее именем в постели называл, я не против.

На имени девушки, которой я бессовестно воспользовался, что–то щелкает у меня в груди. Я сам недоволен своим поступком, и счастья мне супружеская жизнь не принесла. Скорее всего именно из–за этого муки совести и не давали мне забыть о Катерине, ведь она, в отличие от мерзкой Виктории, была моим выбором, а не отцовским.

– Не тебе ее упоминать, – холодно оборвал я тогда. – Я не пойду с тобой на сделку, я устал жить во лжи, мне противен наш дом, который весь как будто сошел с обложки журнала, а на самом деле пропах лицемерием и ненавистью! – выплевываю с раздражением.

– Какие мы нежные, вы только посмотрите, – Виктория тут же снова превратилась в стерву. – Что–то я не замечала твоих жалоб и мук совести, когда ты сам творил дичь, а я закрывала глаза. Что–то тогда я не бежала к родителям жаловаться на тебя!