После умывания розового куста исследую кухню. В многочисленных ящиках множество ножей, имеется настоящий пистолет, но без патронов. Нахожу ручку и, как советовала Аглая, пишу от внутренней стороны локтя к ладони: «Не бояться!»

Рядом с кухней есть комнатка. Она очень маленькая. Здесь жила Аглая. На стенах и полу красные ковры. Кровать очень высокая, застелена бархатным покрывалом, на нём две большие подушки, покрытые прозрачной белой накидушкой. Всё очень старинное, такие вещи были даже не у моей бабушки, а у прабабушки. Шкаф с рифлёным зелёным стеклом на ножках. Старое трюмо, на котором я нахожу расчёску и резинку для волос.

Завязываю волосы на макушке. Хвостик небольшой. Забавно смотрится пальмой. Оглядываю себя со всех сторон. Большое платье,  несколько дней без должной еды, выгляжу совсем юной и стройной. Ну, в меру своих форм, конечно. Дощечкой с титьками, как моя Маруська, мне не стать.

Не стремлюсь. Не заморачиваюсь.

При обследовании светлой стороны дома натыкаюсь на пульт управления программой «умного дома». Облегчённо вздыхаю и захожу в настройки. Телевизор, который включается от хлопка – дичь. И водопадик нужно включать на пару часов в сутки, рыбкам хватит. Вспоминаю, что их надо кормить.

Без бабки жизнь заиграла новыми красками. Мне и бояться нечего, только Андрюши.

У лестницы смотрю на свою руку, на которой крупными буквами написано: «Не бояться!» Стараюсь придерживаться этого золотого правила. Ещё настраиваюсь на то, что с Андрюшей нужно вести себя, как с ребёнком, потому что он психически больной. Нормальный же мужчина не станет мочиться на стену комнаты.

Поднимаю глаза на здоровую фигуру мужика.

*****

Я вроде настроила себя на правильный лад, поэтому первый порыв сбежать, подавляю. Мне жить в этом доме вот с этим заросшим великаном. Нужно держать себя в руках.

– Андрюша, – говорю негромко. – Не надо пи́сать на стены, есть туалет.

В ответ он ворчит, утробно, глубоко. Стоит ко мне спиной, и я могу рассмотреть его тело лучше. Потому что на светлой стороне дома соответственно светлее. В окна льется солнечный свет.

У Андрея волосы ниже плеч, русые, с яркими светлыми прядями, словно специально высветлены. Отмечаю, что мускулатура отлично развита, значит не сидит в комнате, жирком не заплывает. Кожа белая, вены синим на жилистых руках выделяются.

Его тело серьёзно подкармливает женское воображение. Если не бояться, мужик охрененный. 

Но как не бояться, когда этот хвостик, который по позвоночнику до бёдер тянется, вовсе не волосы с головы, а настоящий гребень.

Меня мой брат Никанор тоже пугал серьёзно. Однажды зашла в свою спальню, а он висит под потолком и как держится за стену, непонятно. Маруське рассказала, она не поверила. Я тогда была вынуждена смириться. Именно так и боролась со страхом.

.

Андрей поворачивается, прикрывая свой орган чёрной юбкой.

Я ему макушкой по грудь. Достану? Не буду стараться, поэтому не подхожу.

Натягиваю улыбку, потому что лицо у Андрея более чем приятное. У него борода льняная, длинная, неухоженная. В ней губы широкие просматриваются. Нос прямой, брови те самые, боярские. И красивейшие большие  темно-синие глаза. Луч солнца так лёг на лицо, что взгляд цепляется за этот обалденный небесный цвет.

Несмотря на всю мощь и грузность его тела, скулы у него острые, что придаёт ему лёгкую изнемождённость.

Лицо Андрея умиротворённое и спокойное. Он медленно закидывает голову немного назад. И так, свысока, смотрит, теперь оценивает меня ещё с некоторым превосходством.

– Моё имя Зоя, – представляюсь я. Как школьница у доски тереблю подол платья. – Твоё имя я знаю. Кушать хочешь?