Мира сильно подозревала, что Альянс потому и развалился, что даже разные эльфийские народы не могли разобраться в обычаях друг друга. Вот Васанар – отличный тому пример. При упоминании Ордена Древа он едва ли не плюётся в голос и, похоже, вообще считает Серебряных эльдов какими-то недоразвитыми. А между тем, если кто-то и знает что-то об этом цветке, то только выжившие представители этого народа.

Не слишком вслушиваясь в развернувшийся над ухом торг, Мира разглядывала свою находку. Без помощи провидческих талантов Васанара она бы, конечно, этого эльфа никогда не нашла. Глядя на то, что от него осталось, крайне трудно было представить, что он когда-то состоял в каких-то орденах…

Волосы эльфа некогда были, видимо, светлыми – но сейчас Мира не стала бы утверждать точно. В основном её вывод основывался на том, что она читала о Серебряных Эльдах в последние три дня, а не на том, что видела перед собой.

Лицо удосужились отмыть перед продажей, но одурманенный наркотиками раб выражением лица походил на морковку: зрачки расползались, в голове явно не было ни единой мысли. Полуголое тело прикрывали только тонкие гаремные шаровары, хотя демонстрировать покупателю было особо нечего – разве что проколотые эльфийские соски, в которых виднелась пара золотых серёжек. Будучи эльфом, товар, скорее всего, и раньше не блистал атлетичностью, но сейчас под бледной кожей отчётливо проступали рёбра, так что смотреть было страшновато.

«Почему они думают, что получат за него такие бабки?» – только и дивилась Мира. Всего на Тансоле продавалось двенадцать эльфов. Они с Васанаром успели посмотреть на шестерых, и эти шестеро выглядели куда презентабельней того, который сидел перед ними. Эльфы, попавшие в зависимость от Конфедерации, в основном использовались для сексуальных услуг. Внешность и грация интересовали клиентов куда больше, чем любые другие таланты. Денежные мешки за ночь с эльфийкой легко отваливали такую сумму, что использовать представителей этой расы в качестве медиков или, тем более, бытовой прислуги, мгновенно становилось невыгодно. Кому-то удавалось отбить затраты, рекламируя провидческие способности, но даже это было редкостью – люди в большинстве своём в эльфийскую магию не верили. Выглядела она слишком неосязаемо: взять, к примеру, продление жизни наложением рук. Ну как ты проверишь, продлили тебе её или нет? Зато с телесными прелестями всё было понятно, а эльфы – особенно Серебряные и Золотые – как правило не очень-то и сопротивлялись, когда их пытались продать в бордель или гарем. Ходили слухи, что некоторые виды эльдов напитываются энергией в процессе секса. «Если так, то этого точно давно не кормили», – отметила Мира, продолжая разглядывать доставшийся ей нелепый экземпляр.

– А почему он в таком плохом состоянии? – перебив затянувшийся торг, спросила она.

Торговец замолк на полуслове. Помолчал. Кокетливо заулыбался.

– Я только что рассказывал вашему спутнику, госпожа, что это очень редкий вид, – пояснил он. – Он не только ублажит вас со всех сторон, для пущей надёжности ему имплантирован чип, который позволит эльфу угадывать все ваши желания.

Миру передёрнуло.

Будучи по натуре человеком свободолюбивым, она не переносила любых попыток ограничить чью-либо свободу. Сам факт существования рабства она воспринимала как неизбежность и часть вселенского хаоса, проявление естественного отбора, который позволяет свободным становиться свободнее. Но вмешательство в разум человека методами наподобие тех, о которых говорил этот почтенный обитатель чёрного рынка, вызывали у неё глубокое отвращение. Мире захотелось тут же спросить, можно ли этот чип удалить, но она удержала себя и заставила сделать лицо кирпичом.