Иными словами, независимо от того, что диктовали законы, рабство в Конфедерации было. По большей части долговое. Но для таких несчастливых народов как эльды, у которых не осталось ни собственных правительств, ни посольств, рабство вполне могло стать наследственным, а кабала, предполагавшая, как никак, сохранность жизни должника, легко превращалась в полноценную принадлежность хозяину.

С рабством боролись – но как-то вяло, то и дело натыкаясь на желание и возможность откупиться или сапелировать к национальным традициям.

Короче говоря, глядя на то, как измождённый эльд двигается впереди неё в направлении медотсека, Мира мысленно готовилась ничему не удивляться.

– Пожалуйста, разденься, – попросила она, едва переступив порог, а сама протянула руку за спину и провела по сенсорной панели, закрывая дверь. Конечно, у Васанара был доступ к камерам, но по крайней мере закрытые двери создавали иллюзию интима.

Снимать Зану было особо нечего, и колебаться перед выполнением приказа он особо не стал. Только развернулся к Мире лицом и распустил шнурок на штанах. Штаны плавно сползли по бёдрам. Под ними не оказалось ничего. Ноги тоже с самого начала были босы.

Мира сглотнула.

Несмотря на истощение, эльф был красив. «Как все эльфы», – напомнила она себе, но на самом деле это было не совсем так. Каждый эльф был красив по-своему. Красота Васанара была смертоносной и резкой. Она оставалась такой даже в постели, когда по натянутым мышцам скользили капельки пота. Когда он запрокидывал голову в экстазе в нём всё ещё не было и тени беззащитности.

Зана, на самом деле, Мира тоже не назвала бы хрупким. Скорее изящным почти по-женски, каким-то утончённым. И по тому, как ломко и грациозно двигались его руки, выполняя унизительные приказы, Мира ощущала, что он как будто не принадлежит тому грязному и жестокому миру, в котором оказался.

Качнув головой, Мира указала эльфу на больничную койку. Стационарный медик на корабле был, но поскольку на вид эльф казался вполне здоровым, Мира решила ограничиться локальной проверкой. Взяла с полки карманную версию большого прибора и, подойдя к Зану, принялась водить над его руками, потом над грудью. Действительно, внизу живота медик запульсировал красным, обозначая воспаление. Мира молча активировала режим мягкой регенерации и через полминуты услышала, как эльф выдохнул с облегчением.

– Спасибо, госпожа, – шелестящим полушёпотом произнёс он, и снова, как в прошлый раз, от звуков этого голоса по телу Миры пробежала дрожь.

Она хотела ответить, но ничего не успела сказать – без всякого предупреждения на стене замерцал светящийся квадрат, и так некстати появившийся Васанар коротко попросил:

– Мир, зайди в рубку. Этого бери с собой.

Мире очень хотелось «этого» сначала одеть. Да и вообще она планировала, воспользовавшись случаем, немного его разговорить. Но тон Васанара предвещал что-то серьёзное, и Мира не рискнула откладывать. Только достала из шкафа безразмерный белый махровый халат и накинула Зану на плечи.

– Идём, – бросила уже через плечо.

Когда они оказались в рубке, на экранах вместо всполохов Подпространства уже мерцали серебристые огоньки звёздного неба. Впереди виднелись сразу три планеты – одна отливала зелёным, другая – красным, третья, голубым.

– Нам туда? – спросила Мира, ткнув пальцем в третью.

– Похоже, – согласился Васанар. Обернулся к Зану, обвёл недовольным взглядом его домашнее облачение и потребовал: – Подтверди.

– Всё верно, – отозвался Зан и под этим пристальным взглядом глубже запахнулся в халат. Мира поймала себя на мысли, что чем больше заносит Васанара, тем больше ей хочется Зана успокоить и обнять. Она тут же отогнала эту непродуктивную и несвоевременную идею, понимая, что подобная фамильярность только напугает нового спутника.