Вино немного меня расслабляет, я прислоняюсь к стене и стараюсь не думать о словах матери. Это сложно. Потому что они втроём так считают. Втроём думают, что я должна была десять лет назад сделать аборт и не рожать Кира.

А в итоге я не прислушалась к их «советам». И уже долгие годы они ненавидят моего сына. Долгие годы пытаются доказать, что они правы. Но нет. Они не правы.

- Сережа и Ромка ушли, - на кухню зашёл сын, занося пустые тарелки и оставляя их в мойке. - Прости, мы не могли закончить на ничье, - хмыкнул Кирилл, растрепав свои тёмные волосы. Нужно будет скоро обновлять ему стрижку.

- Всё хорошо, - улыбаюсь. - Давно вас Вита привезла? - Сегодня мой сын был под присмотром мамы Ромы, но они вполне могут проводить вечер и тут в квартире, потому что только у нас есть Плойка*. А ребята очень любят всякие бродилки, стрелялки (в разумных пределах и по возрасту), и знают, что долго сидеть и играть нельзя.

- Не-а, всего час назад, - улыбнулся сын. - Мы заезжали в пиццерию и тебе взяли. Ты любишь же.

- Вижу, спасибо, - улыбнулась в ответ я и притянула сына к себе. Обняла, прижала к себе сильно. Ещё годик и он точно перерастёт меня. Сейчас уже по плечо. - Люблю тебя, котёнок, - вздыхаю я.

- А я тебя. Пойду готовиться спать, - сын поцеловал меня в щёчку.

А я его в дверях останавливаю, вспомнив:

- Мы на выходных поедем с Ладой и Ирой куда-то в бассейн. Ты как?

- Я «за», мам, - тут же засветился и отрапортовал сын. Забавно, но он даже не пытается скрыть, как сильно он привязан к дочери моей подруге и как сильно любит её. Конечно, пока о чём-то серьёзном говорить очень рано, но то, какой он заботливый с ней - мне нравится.

Я доедаю и допиваю вино. Пару глотков, но меня немного отпускает вся эта ситуация с мамой. Принимаю быстро душ, после проверяю, чтобы у Кира и меня готова на завтра одежда. Сын ложится спать в своей комнате, я его целую и ухожу к себе. Он уже сам засыпает очень давно. Вообще, он взрослый уже, скоро наступит подростковый период и половое созревание, сломается голос. А пока я ещё немного полюбуюсь своим таким хорошим детёнышем.

Ложусь и закрываю глаза. В голову не лезут плохие мысли и люди, я стараюсь о родственниках совсем не думать. Тоже - много чести, вот правда.

Я спокойно засыпаю. Почему-то на грани сна и реальности слышится шум моря. Такой забытый, далёкий, словно кто-то к уху приложил ракушку.

«Где ты взялась на нашу голову, чертовка?»

«Не оставляешь нам обоим выбора. Чувствую, что сейчас взорвется наше терпение...»

Хриплые голоса, уверенные тоны, эмоции на грани... Я почти чувствую их дыхания кожей, чувствую запахи яблока и апельсина.

Резко сажусь в постели. Глубокая ночь за окном и тишина... А у меня в голове эхом проносятся их голоса, вынуждая всё так же дрожать всем телом и пылать каждой клеточкой. Больной мираж заставляет меня переживать те самые эмоции и те самые чувства, сжигая меня.

Прошло десять лет. Но иногда по ночам меня всё так же хрипло зовут Афродитой, заставляя на утро унимать то бешенное возбуждение, которое приходит всегда вслед за воспоминаниями о тех двух неделях в моей жизни. Воспоминания, которые подкидывает услужливо мозг.

А ещё ребёнок. Так похожий на того самого бога войны, Ареса...

И всегда я плачу. Ибо всё то, что происходило там - навсегда останется там.

___

*PlayStation

3. 2

Утром просыпаюсь с больной головой. Ещё долго не могла выкинуть из головы те голоса, которые так и шептали мне разные пошлости. Я буквально чувствовала их прикосновения и дрожала от их ласк... По телу растекалась приятная лава, а возбуждение не оставляло меня даже когда я запретила себе думать о том, далёком путешествии, которое было больше сном, чем реальностью.