— То есть ты знаешь, что я некромант?

— Мм-м, да, — девушка ответила без всякого смущения. — А это должно что-то поменять?

Гримаса полного безразличия на лице собеседницы заставила Алистера смутиться пуще прежнего, и поэтому он лишь буркнул неопределенное:

— Не знаю…

Но Мерил не была бы душещипателем, если бы позволила объекту тайного исследования закрыться в своем собственном мирке.

— Некроманты тоже люди, и их силы довольно устрашающи для большинства населения, что безусловно вызывает невольное уважение и даже, наоборот, искреннее восхищение! — вопреки энтузиазму, звучащему в ее голосе, безразличная мина не стерлась с ее лица, а наоборот, стала более оскорбительной.

Смешавшись, Алистер отвечать не спешил. Он пытался понять, что бы это значило?

Но, к сожалению или к счастью, на зов господина наконец явится прихрамывающий старик по имени Уортон, знававший еще его деда, эксцентричного основателя города.

Его мохнатые седые брови сильно выдавались на иссушенным временем узком лице со впалыми щеками. Кожа цвета серого пергамента выглядела болезненно, а глаза подслеповато щурились, не позволяя как следует разглядеть цвет радужки.

— Вызывали? — проскрипел сиплый неприятно надтреснутый голос дворецкого в черном помятом фраке. А заметив комья грязи на полу, он не преминул выругаться: — Трарка мне в печень! Айза, Лорна! Живо сюда!

Но стукнув себя по лбу, прихрамывая, приблизился к Алистеру и бесцеремонно перехватил сонетку. Начал ее неистово дергать.

— Сколько уже говорил, что нельзя пускать людей в обуви! — причитал он, не обращая ни на кого внимания. — Опять, наверное, конюх напился и забрел в господский дом, да?

Виндоухард-младший не ответил на вопрос, обращенный к нему прислугой. А вместо этого скривился, не желая показывать Мерил в первый же день все прелести захолустной жизни в этом городишке, в котором его, потомка основателя, ни во что не ставили. А кое-где даже откровенно потешались, не реагируя ни на уговоры, ни на угрозы применить магию.

— Нет-нет, — отрицала Мерил. — Это я виновата.

— Ты-ы?! — дворецкий повернул голову к гостье, которая, формально, стала его новой начальницей на двадцать два месяца и два дня. Но он об этом еще не знал. Чему Алистер явно посочувствовал, предвкушая увидеть душеприказчицу в действии.

— Да, я, — уверенно произнесла девушка, выдерживая негодующий взгляд слуги. — Мерил Пери, новая душеприказчица этого города к вашим услугам.

Дворецкий ответил не сразу. Он нахмурился пуще прежнего, подвигав во рту вставной челюстью с характерным звуком.

— Душе-кто? Чего это за словечко новое, а? — уточнил он у господина. — Не припомню, чтобы к нам должны были прибыть гости. Ну-ка, младшой Харди, скажи-ка мне, что это такое?

Легкое разочарование отразилось во взгляде господина, когда он понял, что вся агрессия престарелого дворецкого почему-то снова будет направлена на него самого.

— Это человек, который будет здесь всем управлять, пока мне не исполнится двадцать один год.

— И-и когда это случится? — новый вопрос слуги вызвал у Алистера легкое раздражение. Но Мерил решила отвлечь старика на себя.

— Двадцать два месяца и два дня, — миролюбиво отозвалась она. А протянув руку для пожатия, поспешила заверить: — Но не переживайте, мы обязательно с вами подружимся.

— Какой-там подружимся! — вознегодовал дворецкий. — Поглядите, что вы натворили на полу, а? И кому это все убирать? — И он снова принялся дергать сонетку с криком: — Айза! Лорна! Сколько можно вас ждать?

— Вообще-то, — начал было Алистер свою мысль, но не успел договорить.