«Неплохой вид, – подумал он, осматриваясь. – Не так много соседей, просторно, и лес, где можно бегать по утрам, прямо рядом с домом – что еще нужно?»

Дверь отворилась.

Стоя на пороге, Джульет радушно улыбалась Бролену.

– Спасибо, что пришел, – произнесла она, приглашая войти.

Бролен немного растерянно улыбнулся ей в ответ, не зная, как реагировать. За те несколько месяцев, что Джошуа не виделся с ней, он забыл, насколько она очаровательна. Не вынимая руки из карманов, Бролен вошел в холл.

Джульет указала ему на открытую дверь.

– Принесу кофе, располагайся, – произнесла она, удаляясь в сторону кухни.

Бролен прошел внутрь – в большую гостиную с множеством диванчиков, кресел, низких столиков и камином – таким огромным, что туда можно было шагнуть, не сгибаясь. Над камином располагались перила мезонина и стеклянная дверь. Джошуа развеселился при мысли, что оказался в подобном месте. Его кроссовки, потертые джинсы и старая кожаная куртка совершенно не соответствовали здешней обстановке.

– Думаю, тебе нравится покрепче? – крикнула Джульет из кухни.

Джошуа не стал объяснять, что не пьет кофе с тех пор, как бросил курить: нынче вечером он сделает исключение. Повернувшись, он увидел черный лакированный «Бёзендорфер» в окружении зеленых растений. Он подошел и поднял крышку, его пальцы мягко коснулись клавиш.

– Ты играешь? – спросила Джульетт, появляясь у него за спиной.

Бролен тут же прервался, виновато улыбнувшись.

– Нет. У моих родителей было фортепиано, однако отец запрещал мне к нему прикасаться.

– Это глупо. Зачем тогда оно нужно?

– Полагаю, отец сохранил его в память о своих родителях, однако, может быть, он вообще не хотел, чтобы кто-то на нем играл. Не знаю. А ты?

Джульет подняла брови.

– Начала учиться в восемь лет. Думаю, это должно было сделать из меня виртуоза, но, к огромному разочарованию моих родителей, я очень слабый музыкант.

На ее щеках появились ямочки. Бролен смотрел на нее, удивленный ироничным тоном девушки. Он уже совершенно забыл, насколько она красива: эти черные волосы, каскадом спадающие на плечи, сапфирового цвета глаза. Такие синие, что если долго смотреть в них, можно потерять рассудок. В конце концов, Джошуа подумал о том, что так и не определился, как именно ему следует относиться к Джульет. Он спас ей жизнь, после трагедии они некоторое время провели вместе, но тогда их отношения были особенными: Джульет приходила в себя, а ему постоянно мешали все эти полицейские барьеры, поэтому он не смог просто подружиться с ней. Поразмыслив, он почти с удивлением обнаружил, что оказался у нее в доме спустя год. Их связывало то, что они пережили вместе, между ними установилось взаимное доверие, но они так и не стали ближе. Когда Джульет немного оправилась, он отстранился, с головой ушел в работу, не желая оставаться наедине с красивой женщиной.

Через мгновение Бролен испытал желание прикоснуться к ее нежным и соблазнительным губам, его взгляд упал на прикрытую свитером грудь девушки. Чувствуя, что отклонился от разговора, он указал на три диванчика, расставленных полукругом, и спросил:

– Который из них предназначен для полицейских?

– Тот, что тебе больше нравится.

Бролен выбрал центральный и устроился поудобнее.

– Рад видеть, что ты не перестала улыбаться, – добавил он. – Это главное.

– Стараюсь.

Джульет не могла признаться, что обрела способность улыбаться менее часа назад, как раз тогда, когда он сказал ей, что приедет. От этого человека исходила спокойная сила. Уверенность.

Джульет поставила на стол две чашки очень крепкого черного кофе.