Я наблюдал за происходящим частично через Джона, частично через разум Эсми, и мне удалось увидеть, что магия суккубары ранила мышку. Значит, защиты на ней все же не было, только на звере. Глупо. Слишком глупо даже для Ариуса, но мне же лучше.

Я открыл для удиравшей мышки двери своей спальни.

Пусть умирает – тогда стены замка впитают ее боль, передав затем мне силу ее жизни. Ну а пока стоит заняться своими делами, ведь главное я все равно узнал.

Смертная беззащитна. И если каким-то чудом ей удастся выжить после заклинания Эсми… что ж, я приду вечером, закончить начатое.

Убью мышку и можно будет больше не волноваться о том, что Ариус сбежит. Его карта разыграна, я победил.

Лютиэнь.

Покачиваясь, я стояла возле двери в спальню, тихо хихикая.

Босые ступни холодил каменный пол, руку оттягивала бутылка с настойкой «для веселья», а тело жгло от нетерпения.

Ну когда же он придет?

Наверно, выпей я чуть поменьше, то определенно догадалась бы, что это не властелин такой красивый, а жар, сконцентрировавшийся внизу живота – последствия веселого зелья, вдобавок оказавшегося возбуждающим.

Но сейчас мои мозги плыли где-то далеко в розовом тумане, а твердое намерение обесчестить рогатого лишь крепло с каждой минутой одиночества. Одиночества – потому что я заблаговременно заперла Джона в ванной, чтобы не мешал.

Наконец, когда я уже устала ждать, дверь распахнулась, на пороге появился властелин.

– Ну здравствуй, жених, – прожурчала, ловко хватая его за хвост.

Лицо рогатого, сперва суровое и сосредоточенное, изменилось – брови взлетели вверх, рот чуть приоткрылся от удивления.

Не ожидал.

Ну ничего, ик, мы, Лютики – такие, ик. Полные сюрпризов.

– Отпусти, – сквозь стиснутые зубы выдал властелин и глаза его потемнели.

– Не-а… ик…

– Ты где это нашла? – он бросил взгляд на пустую бутылку, которую я все еще сжимала в другой руке.

– У тебя в шкафу… оказывается, там много чего полезного, – не отпуская ни хвоста, ни бутылки, указала кругом себя.

Только тогда властелин заметил украшения, что еще недавно предназначались совсем для другого, и глаза его окончательно вытаращились.

– У меня сегодня день роджения! То есть, рождания! Короче, праздник, вот! И я требую свой подарок! – чуть крепче сжав хвост, я потянула рогатого в сторону кровати.

Это подействовало – позабыв про самодельную елку, властелин задышал тяжело и часто.

Я запнулась, но он подхватил меня на руки, в считанные мгновения преодолев расстояние, отделявшее нас от ложа.

– А где твой зверь?

– Я заперла его, чтобы не мешал.

– И не боишься, что его не будет рядом, если вдруг тебе потребуется защита? – хриплым шепотом уточнил рогатый, нависнув надо мной сверху.

В кои-то веки я хотела видеть его раздетым, но сейчас тугие мышцы и испещренную шрамами спину скрывала черная рубашка.

– А мне потребуется защита? – хихикнула в ответ. – Ты, конечно, гад, но все же вылечил меня сегодня.

На секунду мне показалось, что властелин удивился, но на его лицо тут же вернулась ехидная усмешка.

– Разве это значит, что я не могу тебя снова ранить?

Ногой он раздвинул мои бедра, а на ладони у него зажегся язычок черного пламени.

Ну елочная гирлянда, сколько можно болтать, а? Надоело!

Близость мужского тела жгла огнем похлеще его магии, а кровь кипела, требуя безумств. Пусть мы оба были в одежде, но я чувствовала его присутствие, как никогда прежде.

И именно поэтому мне захотелось ощутить его еще ближе (проклятое зелье, теперь точно никогда не стану пить из незнакомых бутылок).

Отпустив хвост, я взяла мужчину за рога, притянув к себе для поцелуя. Не ожидавший такого властелин (да-да, мы Лютики, полны сюрпризов), плотнее навалился сверху.