Матфей ничего не понимал. От усилий у него начинала кружиться голова, и Царица это заметила. Рассмеялась, приобняла, чмокнула в щёку.

– Двейн изрядный хитрец, но меня не проведёшь – хотя, конечно, без тебя, милый, мне никогда не удалось бы докопаться до истины. Ты многое рассказывал; я отбрасывала всё заведомо невозможное, и в конце концов осталось только одно – Кор Двейн заключил пакт с кем-то, у кого в запасе поистине божественные познания. Познания, которыми они не могут воспользоваться. Таковы в нашем Упорядоченном только Молодые Боги. Тебе они известны как Силы Святые.

Матфей только и смог, что разинуть рот.

– Да-да, Молодые Боги. Лишённые сил, но не памяти. Одержимые местью. И одновременно – обуянные страхом. Они ненавидят и презирают этих «выскочек», Новых Богов, Хедина и Ракота, но и страшатся. Они, «любимые дети Творца» – и пали, проиграв паре каких-то там Истинных Магов!.. Есть от чего огорчиться. И, если Творец не защитил их тогда, преда́л в руки врагов, то кто знает, что случится, если нынешние хозяева Упорядоченного нападут на их след?.. Вот они и орудовали чужими руками, милый, эти хвалёные Молодые Боги. Прятались по кустам, скрывались, трясясь от ужаса и одновременно, как могли, этот ужас пытаясь скрыть.

Она остановилась, поглядела лукаво.

– Прости, любимый. Я тебя заговорила. Это все моя родня, обожали вещать. От них и научилась. Пойдём, спешить не надо. Дракон слишком умён, чтобы нападать. Они хотят просто заполучить Мечи и убраться восвояси. Но, – она погрозила пальчиком, – от нас не уйдут. На Иммельсторне, не забывай, моя личная печать.

– Царица… – выдохнул Матфей. – А может…

– Никаких «может», – строго сказала она. – Как я говорила, Мечи нам самим в хозяйстве пригодятся. Трактирщик глупец, если и впрямь решил, что я стану выполнять его волю, как только освобожусь… так что никаких сомнений и колебаний!

Матфей только вздохнул и покачал головой. Он к Трактирщику относился с куда бо́льшим пиететом.

– Ждём, милый, ждём, – обняла его Царица. – Ждём и ничего не боимся.

Чародей Скьёльд время на пустяки не тратил и ерундой не занимался. Огненный портал раскрылся и закрылся, призрачное пламя лизнуло камни, и на Клару внезапно навалилась давящая темнота.

– Момент! Один момент! – поспешно объявил Скьёльд, словно слуга, торопящийся исправить оплошность перед господами. Прищёлкнул пальцами, над головами возник слабо светящийся неяркий шарик – словно маг чего-то опасался, пытаясь не выдать их раньше времени.

Чародей превозмог самого себя – говорил, что сумеет открыть портал только на поверхности, а они оказались в огромной пещере, уже под землёй. Ловко, подумала Клара, что и говорить.

– Город гномов, – заметил Сфайрат, понижая драконий рык.

Драконы очень не любят гномов; чувства эти, впрочем, взаимны. Наверное, просто потому, что и те, и другие питают совершенно необъяснимую страсть к золоту, мифрилу и драгоценным камням, причём в количествах, абсолютно им ненужных, «дабы было».

Клара, Скьёльд, Сфайрат, Ирма с волком и Гелерра оказались в исполинском и гулком подземном зале. Терявшийся во тьме потолок поддерживали ряды толстых квадратных колонн; гномы не шибко любят круглое или хотя бы скруглённое, их строения – всегда угловаты. По сторонам смутно угадывались пешеходные ярусы, соединённые лестницами и пандусами, а в самих стенах – бесчисленные чёрные устья тоннелей.

– Прошу, любезные соратники. – Скьёльд повёл рукой, словно радушный хозяин. – Ckzur Trdrang, Кзур Трдранг, «Хранилище блистающего богатства». Здесь воздвигался Каменный Трон. Здесь пребывала незримая Suuraz Ypud', Сила Гномов. Здесь глубоко-глубоко, в копях, на самом дне, возник Алмазный Меч. И здесь же он пребывает сейчас, незримо, конечно же, пока вы, госпожа Клара, не достигнете его ложа и не подберёте его.