Не удержавшись, я подняла апельсин с криво торчащей гвоздикой и вытащила линейку. Энтони умолк, и когда я посмотрела на него, то поймала на себе его недоуменный взгляд.

– Это украшения для рождественского ужина. Вы когда-нибудь видели, чтобы в апельсины втыкали гвоздику, чтобы получились помандеровые шары?

Он медленно кивнул.

– Конечно. Но никогда… чтобы с точностью до миллиметра.

Я сердито посмотрела на него.

– Вы что-то говорили о том, почему Марк решил, что бриллианты спрятаны в Галлен-Холле.

– Верно, – сказал он, отводя взгляд от того, что я делала. – Джозеф скопировал в свой дневник некий странный рисунок, какие-то каракули. По-видимому, будучи на вечеринке в доме Вандерхорста на Трэдд-стрит, Джозеф поводил носом и нашел на столе мистера Вандерхорста старый лист бумаги с этими странными каракулями, и скопировал их в свой дневник. Марк показал мне копию только один раз. Я подумал, что это похоже на иероглифы, но Марк сказал, что это доказательство того, что Вандерхорсты спрятали в одном из своих домов что-то ценное. И, правда, зачем возиться и придумывать шифры, если вы не прячете что-то ценное, верно? Марк предположил, что это алмазы… он подумал, все дело в истории о капитане Джоне Вандерхорсте, которому после войны доверили сохранность алмазов и который снова появился в Чарльстоне уже без них.

– Да, теперь мы знаем, что бриллианты действительно были и их спрятали в напольных часах. Но почему он считает, что в мавзолее может быть спрятано что-то еще?

– Потому что, когда Марк узнал, что Джек работает над новой книгой, он решил, что, возможно, это продолжение, и захотел убедиться, что он сам все знает, а Джек не найдет ничего нового. Итак, он вернулся к своим заметкам и увидел, что на той же странице в дневнике Джозефа Лонго он также скопировал слова «французское сокровище». Не уверен, что имелось в виду под словом «французское», но что такое «сокровище» – и так ясно. Марк думал то же самое. Бриллианты Конфедерации были получены не из Франции. Вероятно, поэтому он не стал придавать этим словам особого значения при поиске алмазов.

Я наклонилась, заглянула в коробку с апельсинами и с помощью линейки проверила положение зубчиков гвоздики.

– И? – подсказала я, вновь ощутив на себе его взгляд.

Он прочистил горло.

– Марк не понял, что означает рисунок, это я точно знаю. Он не просил меня о помощи, потому что в таком случае ему бы пришлось делиться со мной найденным сокровищем. Но это не помешало ему вести поиски. Он довольно сильно разворотил Галлен-Холл и прошелся с металлоискателем по всем этажам и стенам в поисках того, что могло быть «французским сокровищем».

Закончив с апельсинами, я принялась расхаживать по комнате, собирая с голого деревянного пола ворсинки.

– Боюсь, вы меня плохо слушали. Все бриллианты найдены и учтены. Больше нет никаких сокровищ. И вы до сих пор не сказали, какое это имеет отношение к мавзолею.

Он сел прямо и оперся локтями о колени.

– Вы ошибаетесь. Может, не по поводу бриллиантов, а по поводу того, что где-то спрятано еще одно сокровище.

– Я не…

Энтони поднял руку.

– До того, как мы с Марком поссорились, мы были в библиотеке в Галлен-Холле, курили сигары и пили бурбон. Марк всегда быстро пьянел, и это единственная понятная мне причина, почему он мне это рассказал, – и я серьезно сомневаюсь, что он это помнит, иначе бы он давно сжег дом и все остальное, лишь бы это не принадлежало мне.

Он умолк и потер больную руку.

– Что еще он вам рассказал?

– Он сказал, что точно знает, что на земле Вандерхорстов есть еще какие-то спрятанные сокровища.