- Погоди, я сейчас… - она замолчала, словно уснув на несколько долгих минут, потом внезапно открыла глаза. - Вроде, полегче стало. Пойдем, пора нам. Скорее!

С удивлением Соня увидела появившийся на ее щеках лихорадочный румянец, словно у подруги начался жар. Марина легко вскочила на ноги и, подхватив ведро, двинулась в заросли, старательно обходя поляну стороной. Соня бросилась вслед, боясь, что в таком состоянии подруга может и не заметить, что она отстала. Черт знает, что происходит… Они почти бежали по лесу, уже не обращая внимания ни на грибы, ни на то, что солнце оказалось совсем в другой стороне.

***

А потом из-за ствола дерева прямо на них вышел зверь. Огромный волк. И всё превратилось в ужас…

Теперь Соня сидит одна и совершенно не знает, что ей делать. Куда она бежала и сколько времени? Пожалуй, все-таки не больше десяти-пятнадцати минут. А вот куда… Она помнила только мелькание бесконечных стволов. Кажется, несколько раз сворачивала, чтобы не налететь на них, и мчалась дальше. Как назло, солнце ушло за облака, и даже этот ориентир нельзя было использовать. А компас остался у Марины.

Но все равно, нужно идти, не сидеть же на одном месте. Озеро никуда не денется, оно огромное, и находится на западе. Примерно на западе. Если выйти на берег, то часовню видно издалека. Теперь главное - найти Марину. Если удастся. И не встретить зверя. Потому что больше у неё не хватит сил от него убежать.

Мысли панически скакали, и Соня, стараясь действовать вопреки им, медленно встала и огляделась. Кажется, она бежала с этой стороны. Да, вот взрыхленная хвоя, словно по ней промчалась не она, а лось с нарушенной ориентацией. Вздохнув, девушка поплелась по собственным следам. Сбилась она только однажды, в густой траве, и пришлось бродить кругами, отыскивая след. А солнце все не появлялось, и даже начал накрапывать мелкий дождик, почти весь застревающий где-то вверху и только редкими каплями остужающий её горящие щеки.

Когда она услышала голос Марины, решила, что это галлюцинации. Замерла, пытаясь определить, откуда доносится крик.

- Соня, Сонька, аууу! - надрывалась подруга.

Спотыкаясь, она бросилась на голос, налетела на Марину, хватая её плечи и не веря, что она цела и невредима, что чудеса случаются. И тут же принялась рыдать, просить прощения и снова трясти за плечи. Стараясь успокоить впавшую в истерику Соню, Марина обнимала её, утешая как маленькую, и, наконец, разозлилась. Да что же это такое, вначале удирает куда-то, а потом возвращается в истерике. А что случилось то? Скорее всего, это и не волк был, а деревенская собака. И не такой уж страшный. Хотя смотреть на оскаленную пасть было неприятно.

Когда Сонька, словно заяц, улепетнула, бросив её, Марина вначале растерялась. А этот волк, а может пес, всё стоял и в упор смотрел на неё, словно спрашивал - боится она или нет. Она не боялась, хотя это было непривычно, все-таки обычно она была трусихой. Но сейчас у неё в сжатых ладонях было оружие, в каждом кулаке по упругому, покалывающему подушечки пальцев шарику. Марина не задумывалась, откуда они взялись, были и всё.

Может быть, она принесла их оттуда, от камня, забравшего у неё усталость и давшего силу? Она не знала. Но если только этот волк-пес тронется с места, то получит сначала один шарик, она даже знала куда - в черный влажный нос, за которым дыбится короткая серая шерсть. А второй - в грудь, в светлое беззащитное пятно. Но это лучше не надо, это может его убить.

Она смотрела на то место, где только что были лапы, готовые оттолкнуться от земли, бросая мощное тело вперед, к горлу жертвы. Там распрямлялись листья, а Волк исчез точно так же бесшумно, как и появился. Она раскрыла ладони и подкинула шарики вверх, не глядя, куда они улетают, сшибая сухие шишки и сосновые иголки. И остался только их шорох.