– Ее родители уже знают?

– Это они нашли ее этим утром.

Джеми вздохнул.

– Мне хотелось бы зайти. Не только ради работы, может, я смогу им помочь.

– Они сейчас у майора Уитни.

– Все равно я поеду, поговорю с капитаном. Упрошу его взять меня в команду.

– Первым делом тебе следует переодеться. Даже электронные психи должны соблюдать хоть какие-то приличия.

– Там будет Макнаб. – Пибоди заговорила в первый раз после их прихода. Она встала, подошла к Джеми и обняла его. – Если не хочешь оставаться здесь один, поедем к нам. Закинь в сумку, что тебе может понадобиться, и поедем.

– Может быть. – Джеми снова вздохнул. – Спасибо. Да, может быть.

И тут, когда он опустил голову на плечо Пибоди, Ева увидела, что он все еще ребенок.

– Я вчера ходил на вечеринку. Может, если бы я взял ее с собой…

– Ты не смог бы ничего изменить. – Пибоди мягко отстранила его. – Давай отсюда уедем.

Джеми кивнул.

– Да, давай уедем.

– Он и сестру свою будет вспоминать, – заметила Пибоди, когда они вернулись в машину. – Он ничего не сможет с этим поделать. Большинство людей живет без таких вот жестоких потерь, без насильственной смерти, вторгающейся в их жизнь. Ему всего восемнадцать, а ему уже трижды пришлось с этим столкнуться.

– Может, работа с ОЭС поможет ему с этим справиться. Вот будь у тебя тайный приятель, ты бы о нем кому рассказала? Или держала бы в тайне?

– Мне так долго не везло с парнями, такое было паршивое везенье, что я бы, наверное, повесила рекламу на воздушный трамвай. Но Джеми прав, у меня тоже сложилось такое впечатление: она умела хранить секреты.

Ева подъехала по следующему адресу и остановила машину у многоквартирного дома.

– Ей было всего шестнадцать, и согласно нашей новой теории она была влюблена в парня старше себя годами. Джеми говорит, она расспрашивала его о парнях из колледжа. Что-то она должна была сказать кому-то. Я голосую за Лучшую В Мире Подружку Навек.

Двухуровневая квартира Дженнингсов была угловой. Женщина, открывшая дверь, явно была в запарке. И причиной тому, предположила Ева, мог быть доносившийся из квартиры спор на повышенных тонах, переходящий в крик. Яростные голоса – девчачий и мальчишеский – гремели так, что на лестнице было слышно.

– Да? В чем дело?

– Миссис Дженнингс?

– Да?

– Лейтенант Даллас, Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка, и детектив Пибоди.

– Боже, на нас что, уже соседи жалуются? – Женщина вскинула вверх руки. – Вы меня арестуете, если я просто поднимусь и стукну их лбами покрепче? Прошу вас, очень прошу, арестуйте меня! Хоть посижу немного в тишине.

– Можно нам войти?

Женщина бросила короткий взгляд на жетоны.

– Да-да, конечно. Я даже не знаю, из-за чего они сейчас так разоряются. Все утро вцепляются друг другу в волосы. То одно, то другое… И это называется Днем мира, разрази меня гром! – с горечью воскликнула женщина. – А их отец играет в гольф! Ублюдок, – добавила она с едва заметной усмешкой. – А может, вы их арестуете? Мне не помешали бы хоть пять минут покоя!

Последние слова она прокричала в сторону лестницы, запрокинув голову и приложив сложенные рупором ладони ко рту. Это никак не повлияло на уровень шума.

– Миссис Дженнингс, мы здесь не из-за жалоб на шум. – «И почему она просто не велит им заткнуться к чертям собачьим?» – недоумевала Ева. – Мы из отдела убийств.

– Я никого не убивала. Пока. А что, в доме что-нибудь произошло? Несчастный случай?

– Нет, мэм. Мы пришли поговорить о Дине Макмастерс.

– О Дине? С какой стати вам… Дина?

Ева видела, что до нее дошло, но все-таки сказала: